Абдулвахид Каримов (Бухорий)

Мы познакомились с керамикой Абдулвахида Каримова (Бухорий) в декабре 2015 года на ташкентской выставке «Хранители узбекской керамики», ставшей важным событием в культурной жизни республики благодаря  отлично составленной экспозиции из умело отобранных и мастерски выполненных работ. А уже в марте 2016 г. в дни празднования Навруза в Ташкенте состоялась и персональная выставки Абдулвахида - «Голубая керамика Бухары». Предлагаем вниманию читателей запись нашей беседы  с этим талантливым молодым керамистом:

Мария Стальбовская: Как возник ваш интерес к керамике, где и у кого вы учились?

В детском саду  воспитательница привила нам любовь к лепке из пластилина, а лучшую из наших работ она ставила на самую высокую полку. И я с удовольствием лепил всякие самолетики, ковбоев и солдатиков, - мне не надо было игрушек из магазина, кроме солдатиков - я лепил их сам и мне не было скучно. После 1 класса мы переехали из Кагана в Бухару и мне пришлось поучиться в пяти разных общеобразовательных школах, и бухарских и ташкентских. Отсюда соответственными были и мои оценки.

Мама устроилась работать в Бухарский историко-краеведческий музей-заповедник, расположенный на территории древнейшей цитадели Арк. Так что практически я вырос в музее, по соседству с уникальными экспонатами, и полюбил их.

В советское время музеи выкупали работы керамистов. И в музей по делам часто приезжал известный гиждуванский мастер Алишер-ака Нарзуллаев. Мама с ним была хорошо знакома и в 8 лет отвезла меня на пару недель к Алишеру-ака, чтобы я поучился его делу. Кроме керамической посуды он выделывал и тандыры для лепешек. А я для украшения в нижней части тандыра лепил рельеф серпа и молота. По рассказу Алишера-ака, со мной был интересный случай в Гиждуване. Однажды усто попросил меня и своего старшего сына принести с поля на носилках сухой глины. Было тяжело и жарко,  мне, видать, это сильно не понравилось - и я, опрокинув глину, в сердцах сказал: «Да не буду я керамистом!». Вот такой крутой был у меня характер!

Позднее меня мама отдала в ученики к усто Кубаро-опа Бабаевой, снохе всесоюзно известной мастерицы свистулек-игрушек Хамро-буви Рахимовой. Она жила в селе Уба, Вабкентского района Бухарской области. Кубаро-опа родилась в семье здешних гончаров. Но поскольку по традиции женщине садиться за гончарный круг не разрешалось, то она лепила из глины детские игрушки. По вечерам после школы, реже  днем, у нее собирались ученики, ребята разного возраста из этого же села. Мы сидели и вместе делали разные детали, заготовки для игрушек. А рядом Кубаро-опа  собирала эти детали воедино, часто рассказывая нам при этом сказки.

А вашей фантазии Кубаро-опа не требовала?

Нет. Но по инерции получалось то ушко немножко другое, то глазик - это она разрешала, жесткого контроля не было.

У меня «рука пошла» быстро - буквально за неделю всё начало получаться. Она мне говорила: «вот это слепи, а теперь - вот это», и когда убедилась, что я уже хорошо делаю отдельные части, показала, как делается игрушка целиком. Не представляете, как я был счастлив, когда моя первая свистулька засвистела!

В 1986 году я поступил в Бухарскую Школу искусств, на художественное отделение. Многие учителя в ней были замечательные. Наверное, вы слышали про Анзора Бухарского - этот художник преподавал у нас рисование. А историю искусств вела красивая молодая женщина Фируза Шавкатовна (к сожалению, сейчас не вспомню ее фамилию). В общем, она тоже была неплохим педагогом. Но никогда не забуду, как однажды мы что-то недоучили и, конечно же, бегали по коридору, - она заперла меня с другом в своем кабинете. Там на стенах было много плакатов по предмету, и около часа мы всё это учили. Так что жанры в живописи я теперь не забуду.

В 1992 году, после окончания мною школы, мы переехали в Ташкент. Поступить в училище им. Бенькова было моей заветной мечтой, но я был плохо готов, стал сдавать экзамены и провалился. Но, на моё счастье, мне позволили в качестве вольнослушателя посещать занятия вместе со скульпторами.

Я продолжал делать свои игрушки, «разбабашки», которым научился у Кубаро Бабаевой. Помню, увидев, как скульпторы в своих работах старались точно передавать анатомию, тоже попробовал делать мои фигурки более правдоподобными. Но быстро убедился, что это несовместимо с традиционной стилизованной игрушкой.

Вскоре по училищу пошла молва, что появился парень, который лепит затейливые фигурки. Будущий мой усто, очень искусный керамист Фазыл-ака Мирзаев, учебный мастер училища, прослышал об этом и отправил за мной старшего ученика. Мастерская находилась в старом здании училища на Бешагаче: большая печь, море глины, гипсовые формы, электрический гончарный круг. Я уже тогда подумал, что попал в керамический рай, а в будущем и убедился, что это на самом деле была редкостная мастерская.

Помню, все над моим бухарским сленгом смеялись. Фазыл-ака говорит: «давай, слепи игрушку». Но в Ташкенте же глина другая, более жирная и пластичная, чем в Бухаре. И я в ответ: «нет, эта глина не подойдет, найдите другую». Они какие-то эксперименты с глиной провели, и из неё я вылепил одну свистульку. Мастеру понравилось…

Надо сказать, что Фазыл-ака сам был большой экспериментатор. У него с одной серией косушек-пиалушек случился такой переобжиг, что около десятка работ потемнели. И к тому времени, когда я впервые попал к нему в мастерскую, они стопками стояли наверху в раковине в пыли. А я же вырос в музее и видел много разных старинных черепков: зеленых, черных, синих. Подбегаю к этим косушкам, водой обмыл - вах! - такую керамику я не видел никогда. Но в то же время они были похожи на древние,  и я  воскликнул: «Вай, это же, как древние!». Помню в глазах у Фазыл-ака была радость. В общем, так я и остался в мастерской у Фазыл-ака, который надолго стал моим учителем.

Кроме того, по рисунку и живописи я брал частные уроки у прекрасного педагога Георгия Евгеньевича Пушина, который преподавал театральным декораторам в училище им. Бенькова. Эти уроки очень помогли мне и со временем я самостоятельно начал ставить натюрморты, делать наброски-этюды.

И в 93 году я поступил в училище уже без всяких проблем…

В том году придумали что-то типа экстерна, с курса на курс выше переводить. И меня с 1-го курса перекинули на 2-й, так что я попал к абстракционисту-керамисту. Отучился там несколько месяцев - и мне не понравилось. Педагог, в основном, читал лекции, теоретизировал про обжиг, самой практики того обжига было очень мало, а одна писанина быстро наскучила. Сокурсники лепили и обжигали наугад, часто во второй раз уже не могли повторить понравившийся вариант. К сожалению, и гончарного круга не было, и глины было маловато. Да еще и  по общеобразовательным предметам надо было учить поэму Александра Блока «Двенадцать» и т.д. В общем, я не успевал, постоянная критика, плохие оценки. Все это меня «достало» и я сам попросил учительницу по литературе наставить мне побольше двоек, - так мне хотелось вернуться обратно к своему мастеру Фазыл-ака.

Сколько лет вы у него учились?

Больше 5 лет. Да и потом, после поступления в наш институт художества и дизайна им. Камолитдина Бехзода, я старался часто навещать его. Фазыл-ака был редкой души человек. Был строг и требователен в заданиях, но никогда не ругал.

После обжига я старался первым открывать печь, чтобы увидеть свои эксперименты-пробники. Помню, однажды я разбил две вазы усто, и был в ужасе от произошедшего, а Фазыл-ака сказал лишь, что нельзя спешить. Вот таким был наш мастер. Его все уважали. он всегда говорил нам: «Время скоротечно и попусту его не тратьте».

...Наверное, всему у одного человека не научишься, я «прописался» в Музее истории им. Айбека. Смотрительницы, давно привыкшие ко мне, давали  мне в руки с витрины расписные блюда IХ-Х вв., я сидел прямо там и делал зарисовки. А в 1996 году познакомился с семьей Ильясовых. Ученые-археологи, Джангар-ака и Саида-опа, мои любимые учителя,  с доверием отнеслись к моим стремлениям, «открыли двери», делились своими знаниями и библиотекой. О, я просто купался в счастье!

Чуть позже повезло бывать в археологических экспедициях. Я уезжал на полтора-два месяца, работал художником, чертил, обрабатывал каждый фрагмент. Сначала попал с археологами в Термез, потом работал на раскопках в Ферганской области, в Куве и на других древних городищах республики.

Вот так, наощупь, по древним черепкам старался понять, как в те времена мастера делали краски, как расписывали керамику. Собирал литературу, пытался найти ответы на многие вопросы.

Итак, вы отучились. Что же должен уметь молодой мастер, начиная самостоятельно работать с керамикой?

Фазыл-ака с самого первого дня нам говорил: «Если хотите, чтобы я вас уважал как керамистов, то, во-первых, вы должны научиться работать на гончарном круге. А во-вторых, если вы хотите в будущем стать настоящим мастером, вы обязаны хорошо знать нашу традиционную керамику. И только познав ее, после этого можете делать абстракцию».

Кроме того, керамист должен чувствовать цвет, основу композиции, много читать (и художественную, и научную литературу) - все это поможет ему в творчестве.

На вашей персональной выставке показывали видеофильм, как вы работаете. Расскажите немного о самом процессе работы с глиной.

Исторически и технологически так сложилось, что глина разделяется на 2 группы: во-первых, пластичная глина, «кузагар-лой» - для выделки кувшинов  и во-вторых, менее пластичная, «косагар-лой» - для полых сосудов: ляганов, тарелок и т.д.

У нас в Бухаре земля немножко «тощая» и крупнозернистая, на вид светлосерая, что делает ее в сравнении с другими грубоватой. В ней меньше железных соединений и она тугоплавкая. После обжига приобретает приятный охристый цвет. Вот как эти древние кирпичи. По свидетельству археолога Л. Некрасовой, в средние века в Бухару керамическую глину специально привозили. Видимо, из Самарканда, о чем свидетельствуют раннесредневековые сосуды - черепок у них тонкий и цвет розово-красноватый. И еще мы добавляем в глину  камышовый пух «тузгок» для предохранения изделия от трещин при сушке. Чем краснее глина, тем в ней больше окиси железа, она считается легкоплавкой. При 1150- 1200 градусах она уже плавится и выглядит, как сумаляк.

 В каких печах в древние времена обжигали керамику?

И в древности и до недавних дней керамику обжигали на дровах. Печи были сперва однокамерные, т.е. без топки. Затем изобрели двухкамерную печь: нижняя камера – топка, куда клали дрова, а в верхнюю камеру клали сосуды для обжига. Температуру определяли на глаз. В Ташкенте, например, потомственный мастер Тураб Миралиев, чтобы узнать, обожглись ли уже работы, брал лучинку, опускал в дымоход и держал. Если загоралась, значит, готово. Я с электрической и газовой печкой так не могу. Мне приходится много раз смотреть, заблестела ли глазурь. Так что нам еще учиться и учиться…

В том фильме подготовленный глиняный сосуд вы обливаете какой- то желтовато-коричневой жидкостью, это и есть глазурь?

Да, это ишкорная глазурь, составную часть этой глазури получают из шлакообразной золы растения под названием «Балык-кёз», «Ушнан», «Кир-чуп», «Кирк-бугин», «Гуль-об», растущего в пустынных местах. Так вот эта зола и называется «ИШКОР». Затем по «секретной» рецептуре в ишкор добавляют размолотый «акташ» (кварцевый песок) и кладут в топку печи или в специальные печи, которые разогревают до 1200-1300 и выше градусов. Все это плавится и превращается в зеленоватую стекловидную массу, которую в свою очередь тонко размалываем и, смешав с водой, употребляем как глазурь. Эта глазурь очень древняя, ей уже много тысяч лет.

 Что за технику вы воспроизводите на своих белых и черных ляганах, чайничках и пиалах с каллиграфически написанными благопожеланиями, дарственными надписями? 

Такая техника, вернее, стиль, как утверждают ученые, является стилем эпохи Саманидов, которые правили обширной территорией Средней Азии и Ирана в IX-X веках. Это была эпоха расцвета культуры, науки, инженерии, которая дала человечеству великих ученых: Аль Фараби, Рудаки, Бируни, Ибн Сина… Подъем культуры и экономики в централизованном государстве положительно влиял и на керамику. В частности, мастерам уже были доступны новые приемы и материалы для декорировки  изделий.

Высокий уровень эстетики способствовал появлению эпиграфического декора в керамике. Я считаю, что написание на керамике афоризмов, пословиц, благопожеланий, использование-стилизация их в качестве  орнамента – очень интересное явление в прикладном искусстве.

Однажды в Ташкенте было найдено большое блюдо, 44 см в диаметре. На нем черным цветом с пунктирным орнаментом идет благопожелание: «Если благодеяния твои прославятся в этом мире, то поистине о тебе сложат притчу». Но еще, кроме этого, в нем есть фрагмент, где красным цветом выписана дарственная надпись с конкретным именем: «Благословение Абу Джафару ибн Гарибу». 

 Но   мастера делали   разную керамику, для всех сословий. Какие там были узоры? 

Безусловно, во все времена была разная, как говорится, на вкус и цвет, керамика: и дорогая, с богатым узором, и обиходная, дешевая керамика с простым декором.

Для обиходной керамики использовали более доступные и дешевые красители - окись меди и марганца, делали  "чизьма", гравировку на блюде, покрытом белой краской; линии, мазки.  И чаще всего использовали "басмагуль" - оттиск растения "гузанак". Такой прием значительно ускорял работу мастера, который выделывал  по несколько сотен блюд и кувшинов в день. 

Делали  и какую-то особую посуду, например,   для ритуальных нужд?   

Да, это могли быть светильники ("чираг"), подсвечники ("шамдон") или, допустим,  для вечернего намаза посуда  для воскурений ("исырыкдон"). Хотя  чаще их делали из металла, но все же глина была намного доступнее, ее легче обрабатывать и обжигать.

  Вам, как я вижу, одинаково  близко и  традиционное  и современное искусство керамики...

Мне нравится работать в разных направлениях. Да, я люблю традиционную керамику и с 1993 года мечтал о  возрождении старой бухарской керамики (а это труднее, чем создавать что-то свое личное, авангардное). Однако Фазыл-ака учил нас  работать  не только  в традиции, но и создавать современные творческие "композиции". Мы все-таки принадлежим  сегодняшнему времени. Нельзя  все время делать  что-то  однотипное.

  Зато  ремесленник с удовольствием делал бы серию за серией…  Как же  уживается  «авангардизм»  в вас с огромной тягой к традиции? 

 Во мне этот "симбиоз" уживается  вполне нормально,  просто считаю очень важным сохранять, продолжать традиции.   

Самое время поговорить о вашем проекте «Бухарская голубая  керамика».

 В конце 93 года я пришел к выводу, что если существуют другие школы керамики, то и Бухарская должна быть. В результате поисков понял, что мастеров этой школы, к сожалению, не осталось. До  2006 года собирал материалы по теме, пробовал и ставил эксперименты. Так случилось, что на одном из  фестивалей в Бухаре я встретился с тогдашним главой ЮНЕСКО, господином  Б. Лэйном. Я рассказал ему, что  бухарская керамика существовала, но сейчас ее нет и  ее необходимо возродить. И попросил его помочь. Он все выслушал и предложил мне эти мысли подробно оформить  в письменном виде, а  затем  отправить ему по почте.  Окрыленный его поддержкой, я написал нужное письмо, потом прошел собеседование и через несколько месяцев  получил первый транш, позволивший мне  приступить к самому проекту. Сначала ознакомился с керамикой  XVII века, потом перешел к периоду  с  XVIII века до начала XIX века. Он-то  для меня  и оказался интереснее  других. Я чувствовал, что бухарская  голубая керамика этого времени явно  отличается от керамики других узбекских школ. Но чем? Ишкоровая глазурь одинаковая и в Хорезме, и в Гурумсарае, и в Андижане, и в  Риштане – это одна и та же бирюза, где-то чуть темней, где-то  посветлей. Кобальт, дающий ультрамариновый цвет. И марганец, дающий темно-коричневый цвет до черного, и белый цвет – всё  в этих школах используется так же. 

Стал копать еще глубже - в литературе, в статьях по  археологии - и  смог-таки, как  мне кажется,  выделить  именно бухарский стиль, характерный для этого периода. Он  интереснее, чем  в более ранней керамике - по  сюжету декора, в  специфической кистевой обводке черным контуром по белому фону  «калами». И в том, как остальное пространство   потом покрывается бирюзовым цветом, темно-коричневым  до черного, ультрамариновым  цветом.   Причем в то время, о котором мы говорим, на керамике для людей среднего достатка были  широко распространены   комбинированные, самобытные   узоры с росписью, процарапанной по слою белого фона (ангобу).

Долгие эксперименты над ишкоровой глазурью, поиски, волнения, неудачи,  обнадеживающие результаты... И наконец во время последнего отчета мною  были представлены не самые плохие ишкорные работы. Но нервное напряжение сказалось на здоровье, так что  после завершения проекта   пришлось сделать летнюю паузу.

И только в этом году, благодаря инициативе доктора искусствоведения,  профессора Акбара Хакимова, на своей персональной выставке я представил новые работы  по голубой керамике Бухары, белофонную керамику с эпиграфикой эпохи Саманидов и  другие творческие работы.

Руководствуясь тем же  принципом, я представил работы и для прошедшей на днях Второй ежегодной выставки "Хранители традиции. Керамика Узбекистана- 2016".     Но и эта, и прежние  выставки -  никак не завершение моей работы по возрождению школы Бухарской керамики, а  только первые шаги. 

 Откуда же вы берете  те XVIII и XIX века?  

Я их везде  нахожу. Вся Бухара усеяна керамическими черепками. И потом, у меня очень хорошие учителя, которые щедро делятся своими знаниями. Также  многое взял из монографии Джамолиддина Мирзаахмедова  "К истории художественной культуры  Бухары", изданной в  1991 году. В ней автор классифицирует керамику Бухары нескольких периодов, с XVII  века до начала XIX.  Он делит  ее: на парадную керамику, где даже обратная сторона изделия расписана изящными узорами; на  парадно-обиходную,  и на более упрощенную, обиходную, где используется  басма, процарапанный узор, широкие мазки.  

  Это мне здорово помогает в работе. А еще, может быть, помогает то, что я живу в Бухаре, занимающей важное место на туристической карте Центральной Азии.

Как я понимаю, долголетие  керамической школы зависит от многих условий: экономической ситуации,  себестоимости и трудоемкости  производства керамики, от возможности реализовать свою продукцию. И, как  только что было сказано, не в последнюю очередь от выгодного географического положения, от близости туристических трасс? 

Смотрите сами, прямо на наших глазах умирает Гурумсарайская школа. Там производили прекрасную голубую керамику, с интересными узорами, выполненными широкими мазками. И формы были интересными. В ней работало несколько мастеров, очень знаменитых. Но к нынешнему времени от них, к сожалению, прямых потомков не осталось. Остался их единственный ученик, керамист Вахобжон Буваев. Этот  мастер,  пока  у него была материальная поддержка, со своими работами даже  в Париже выставлялся! Но с  возникновением трудностей, связанных с изготовлением керамики, с ее обжигом, а потом и  с реализацией - он все реже приезжает на выставки,  иногда его вообще бывает просто  трудно найти. А туристы и потенциальные покупатели его работ до Гурумсарая, который находится в Папском районе,  доезжают очень  редко. 

Здесь должно бы государство помочь - и  этому мастеру, и молодым талантам, способным  продолжить эту школу. 

Конечно, и государству надо  бы как-то более активно поддерживать сохранение таких интересных  керамических школ, как эта. Хотелось бы, чтобы и специально созданное для помощи мастерам объединение "Хунарманд" обратило на эти вопросы более серьёзное внимание.

 Вы уже по макушку втянулись в это занятие. Неужели и вы могли бы бросить заниматься керамикой?   

 Я тоже вынужденно оставлял керамику и работал совсем в другой сфере. Но все равно возвращался в свою стихию. Хотя на одном энтузиазме продержаться очень трудно и продержишься недолго, нужно искать верные пути. Знаете,  издавна ученые, поэты, художники, музыканты стремились в Самарканд, Бухару и в другие культурные центры, где жили просвещенные и щедрые правители. И где творческие люди себя могли не только прокормить, но  и реализовать свои таланты во всей полноте...

  Из чего же  складывается цена  керамики: из цены глины и прочего  химического состава, из цен на газ, свет?  

  Я делаю акцент  в первую очередь на идее, на концепции в целом.

  Наверное, свою цену имеет и имя автора, его репутация?    

Да, но ее  нужно сначала заработать. Говорят же: "Сначала ты работаешь на имя, потом имя работает на тебя". Пока приходится работать на имя. Поэтому я не стараюсь продавать некоторые работы, как бы трудно материально ни было. Моя супруга это жизненно на себе прочувствовала, она живой свидетель действия этого принципа.  У меня дети пока  маленькие, учеников и помощников,  кроме супруги, у меня  нет,  -  отсюда и строится цена моих работ.  Но, конечно, я никогда не гонялся за деньгами. ("Пул  кетса кетсинки, обрy’ кетмасин -  лучше пусть пропадут деньги, чем репутация").

Хотя кажется, что сегодня быть предприимчивым -  требование времени. Я потихоньку пробую этому научиться, но  стараюсь при этом не забывать про совесть. Хотя и были очень выгодные предложения, но я отказывался от них. Например, очень  хороший человек предлагал  мне  остаться  в Ташкенте, чтобы работать  с ними в керамике. Но для этого надо было оставить  Бухару и задуманное дело по возрождению бухарской школы керамики. Я отказался.  И этот  человек причину моего отказа принял с пониманием.

 Кто  же реально сейчас помогает мастерам, какие организации или, может быть, добрые люди? 

Академия Художеств  помогает мастерам в  проведении не только общих крупных выставок, но даже персональных. Отдельное  спасибо ее председателю Акмалю Вахобжоновичу Нуриддинову. Сам талантливый и творческий человек, он понимает нужды других художников. Или вот, Наталья Констатиновна Мусина - человек со светлыми мыслями и с желанием помочь, хотя бы даже в том, чтобы свести двух людей, нужных друг другу. Она очень авторитетный человек,  опытный искусствовед, как и Людмила Михайловна Кодзаева. 

К сожалению, пока местные меценаты часто не понимают, насколько наше прикладное искусство важнее, чем зарубежная "штамповка".  Поэтому хочется отметить, как много в последнее время для керамистов делает замечательная  турфирма АSHA Production в лице   Гульжамал Милибаевой и Мурата Сарсенова, которые  организуют керамические туры.   Это им принадлежит идея  проекта "Хранители традиции. Керамика Узбекистана",  уже ставшей ежегодной  выставки, давшей новый  и ощутимый импульс к популярности и развитию узбекистанской керамики. 

26 сентября 2016г. 

Подготовила Мария Стальбовская, 

     Фото Петра Стальбовского, а также из личного архива Абдулвахида Каримова