V Международный фестиваль музыки и визуальных искусств "Black Box"

24 февраля: "Rhythmus21" - проект электронной группы "The Ghetto Blaster" со сборником фильмов дадаистов.


Сухроб Назимов: Сегодня в рамках проекта мы посмотрели 9 сюрреалистических фильмов в сопровождении электронной музыки, исполняемой вживую группой "The Ghetto Blaster".

Первый из музыкантов: После работы над этим проектом мне кажется, что в "Ильхоме" самая крутая команда работников из тех, кого мы могли видеть. Для них неразрешимых ситуаций, по-моему, не существует. Стоит только попросить - они сделают все, причем в короткие сроки и качественно. Звуковикам - отдельный респект!

Тайлер Поламски: Мне всё понравилось. Такие бессмысленные (или безумные?) фильмы и такая бессмысленная музыка отлично сочетаются. Потому что смотреть просто так эти фильмы сложно. А электронная музыка от зрителей и слушателей многого не требует. Достаточно почувствовать ее, поймать волну и двигаться в такт музыке. В основном, под эту музыку танцуют, отключая мозги. Мне кажется это идеальным сочетанием аудио- и видеоряда. Если бы нам пришлось только смотреть на экран, без музыки, то мы бы, наверное, все умничали: "о чем эти фильмы?", "ах, какой символизм!" и т.д. Мне кажется, что, в общем, всем понятно, о чем эти фильмы. А для меня лично они сами по себе настолько ритмические, что получился некий транс, на самом деле. Некоторые из этих фильмов сегодня я смотрел во второй или в третий раз. На этот раз, благодаря музыке, осталось какое-то особенно хорошее впечатление.

С. Назимов: А что здесь доминировало: музыка или все-таки фильм? Смогли ли вы, музыканты, отвлечься от замечательных и, как Тайлер их назвал, бессмысленных фильмов? Как вы сами оцениваете свою работу?

Первый из музыкантов: Мы по-разному их смотрели и по несколько раз. У меня такое впечатление, будто мы участвовали в работе над классным клипом, снятым много лет назад. При этом у нас не было цели вкладывать в него какой-то высокохудожественный смысл. Только сами авторы фильма знали, что они хотели сказать. И критики могут об этом еще сто лет говорить, Здесь просто был хороший ритм, хорошая картинка, а нам только оставалось их соединить. Ничего не доминировало, все было в балансе.

Второй музыкант: Мы получили от этого проекта очень ценную информацию о взаимодействии звука с видеорядом. И в дальнейшем собираемся использовать ее в своих концертах, потому что это было очень круто. Повторяю, мы получили очень много новой информации.

С. Назимов: Не могу судить, бессмысленны ли просмотренные фильмы, но, по крайней мере, в них авторы заложили все то, чем гордятся сегодняшние клипы. В принципе, любые нынешние клипы снимаются по ими придуманным правилам. Плюс к этому, в них уже можно увидеть даже какие-то начала компьютерной графики. Так что, еще вопрос, бессмысленны ли они, если стали предтечей многих уникальных вещей, существующих и в современных клипах, и в компьютерной графике, и в телевидении. Мы на днях говорили о том, какой крутой режиссер Дзига Вертов, который в 1929 году создал фильм "Человек с киноаппаратом". А ведь эти фильмы созданы еще раньше - в 1923-26 годах. И только "Андалузский пес" - тоже в 1929 г. Я увидел некую перекличку этих работ с фильмом Дзиги Вертова. Как вы считаете, повлияли эти фильмы на творчество Вертова?

Первый из музыкантов: Думаю, что да.

С. Назимов: А значит и на весь дальнейший кинематограф? В таком случае, могут ли они быть бессмысленными?

Первый из музыкантов: Ну, смотря, что иметь в виду. В этих фильмах нет сюжета, какого-то понятного сценария. А видеоряд, ритмическая обработка, какие-то картинки, планы, куски мультипликации - в них есть определенный смысл. Критики об этом и говорили, и будут говорить еще. Но для неподготовленного человека, который смотрел прежде только обычное кино, вообще непонятно, что происходит. Для него это просто набор картинок. Я думаю, мы должны отталкиваться от вкусов большинства людей, от их предпочтений. Поэтому, наверное, Тайлер и охарактеризовал эти фильмы "бессмысленными".

Артем Ким: Мне хотелось спросить ребят-музыкантов вот о чем. Мне кажется, что битовая музыка, или вообще музыка с четким битом и с повторяющимся ритмом, больше апеллирует к человеку, как части какого-то сообщества. Грубо говоря, к толпе, только без негативного смысла. Я видел, что в зале все люди, близко воспринимающие эту музыку, делали характерное движение головой в ритм музыке. Это было и объединяющим началом и в то же время стиранием личности, ее растворением в ритме, в общей массе людей. Фильмы же, в свою очередь, апеллируют прямо к противоположному - они обращаются к личности человека, к его уникальному взгляду, к уникальному пониманию и расшифровыванию того, что происходит на картинке. Думаете ли вы - и про музыку и про кино - так же, и чувствовали ли вы это во время работы? Если да, то было ли это для вас диссонансом? Ведь если вы их соединяете, то вам нужно либо сделать музыку, апеллирующей к отдельной личности, либо трактовать эти фильмы, как апеллирующие все-таки к массе людей.

Первый из музыкантов: Если честно, то я над этим не думал. Мне кажется, что через саунд, что был сегодня, люди с большим энтузиазмом восприняли само кино. Поэтому, наверное, нашей целью было растворить некую границу, через которую прошло понимание. И это понимание осталось и стало работать. Очень сложно объяснить...

Камаритдин Артыков: На самом деле, думаю, ребята это и сделали. Просмотры этих фильмов в Музее кино были совсем другими. А сегодня я смотрел их, также покачиваясь, как и остальные. Но я подумал, что и Сальвадор Дали, и Бунюэль, и Фернан Леже - все они были здесь сегодня и тоже покачивали головой. Потому что тогда они были такими же, условно говоря, хулиганами, авангардистами. И их воспринимало такое же небольшое количество людей. Они работали не на массу, а на вот такую, как эта, аудиторию. Сегодняшняя аудитория нашла вот такой язык, вот такой свой путь к этому кино. Весь вечер был замечательным и я остался, чтобы вас поблагодарить. Потому что "Андалузский пес" и другие фильмы смотрелись совершенно по-новому. Сегодня это был транс, и в этом, наверное, суть удовольствия.

Из зала: Некоторые люди, визуалы, больше обращают внимание на видеоряд, подробно рассматривая картинку и ища в ней какой-то смысл. Вчера на представлении голландцев мы говорили о том, что автор оставляет зрителю право по-своему интерпретировать увиденное. К сожалению, наш зритель бывает не готов к этому. Потому что многие только видят, но интерпретировать не могут. Ленивому нашему зрителю, мало подготовленному для "Ильхома", подавай законченную картину, с действием, которое им было бы понятно сразу... Та же история и с аудиалами. Если человек много переслушал хорошей музыки, то ему легче почувствовать гармонию сегодняшней электронной музыки с картинкой, с ее акцентами и переходами. Именно то, что ленивый мог не услышать в этой музыке. Конечно, нельзя сказать, что для толпы музыка представляла собой набор звуков, что только картинка была со смыслом. На мой взгляд, благодаря соединению картинки и звука все стало гармоничнее и насыщеннее. И сюда можно добавлять и добавлять. Поэтому мне и понравилось.

Первый из музыкантов: На это и рассчитывалось, чтобы сделать акценты или наоборот, создать какие-то провалы. Мы же не просто так взяли саунд-трек для видео, была проделана большая работа. Все продумывалось и просчитывалось.

Т. Поламски: Я все же думаю, что необязательно искать смысл в этих фильмах. Потому что каждый для себя найдет не только какой-то свой ответ, но и новые вопросы. Хорошая музыка сразу снимает напряжение и дискомфорт. А при этом расслаблении можно воспринимать и тяжелые вещи.

К. Артыков: Но картинка не потерялась, все равно.

Т. Поламски: Нет, нет. Даже было легче сосредоточиться. И захотелось соединить картинку с историей. Все это очень интересно с первого кадра. Где человек в галстуке и кепке, где слышен выстрел и где потом начинается абсурд, который характеризует 20-е годы, время после Первой мировой войны. Здесь политики и бизнесмены, которые начинают войну, и народ, который беспечно развлекается, забыв обо всем, и какие-то верблюды, которых таскают по улице...

К. Артыков: ... и гроб с покойником скачет по улицам впереди процессии, которая за ним не поспевает. И из гроба потом живьем выскакивает Сальвадор Дали.

Первый из музыкантов: Фильмы эти я уже миллион раз смотрел и при работе с ними просто играл ритмы. На самом деле старался прочувствовать их и выдавал все, что можно, когда это было нужно.

Из зала: Я получила сегодня большое удовольствие от проведенного здесь времени, это первое. А во-вторых, как человек взрослый, заметила стирание граней между поколениями. Головой и ногами покачивали все, от мала до велика. Равноправие полное, люди себя чувствовали очень комфортно. И, несмотря на то, что была громкая музыка, она воспринималась очень хорошо, все шло в ритм, в такт движениям на киноэкране. И я не думаю, что кто-то задумывался, к чему все это показывают. Смотрелись и воспринимались эти фильмы глубже и искреннее, чем без музыки. Ребятам - огромное спасибо, они работали от души!

С. Назимов: А стали бы люди Вашего возраста слушать подобную музыку - без этих фильмов?

Из зала: Что-то стала бы слушать, что-то - нет. Но вот в сочетании с этими фильмами такая музыка идет просто замечательно. И музыка воспринимается на все сто и фильмы - тоже. Сегодня, действительно, все было сделано для того, чтобы люди получили удовольствие.

К. Артыков: У каждого поколения и у каждого зрителя есть свои какие-то границы. Может быть, эти проекты и задуманы были как раз для того, чтобы эти границы разрушить. Я никогда специально не ходил слушать группу "The Ghetto Blaster", а сегодня я их увидел и узнал. И не только эту группу. К сожалению, в этом зале не так много людей, кому за 90, но все-таки есть. Мы с удовольствием присутствуем здесь и узнаем новое поколение. Приятно, что они преданны своему делу. Вчера Арнольд, который, как сумасшедший, ездит со своими барабанами по всему миру, произвел на нас очень хорошее впечатление именно сосредоточенностью на своей работе. И эти ребята ничуть не меньше любят свою работу. Им интересно и дальше в таких проектах участвовать. Ведь творческая работа никого не может оставить равнодушным. Передавать свою любовь к искусству другим людям - главная цель этих проектов, как мне кажется. Вы этого достигли.

Из зала: Мне тоже за 90 и признаюсь, что сегодня кое-что из вашей музыки я записала на диктофон, как раз для того, чтобы слушать ее отдельно от фильмов.

Первый из музыкантов: Спасибо! Но не забывайте, что это пиратство. Хотя мы здесь все пираты, к сожалению.

Из зала: Если бы можно было купить такую лицензионную музыку, мы бы пиратами не были.

С. Назимов: Вопрос к зрителям: поднимите руку те, кто хотел бы эту программу еще раз увидеть, здесь в театре "Ильхом", но уже не в рамках этого фестиваля? ...Большинство - за, спасибо.

Из зала: Нет ли у вас планов после фестиваля выпускать фестивальные диски с этой новой музыкой?

С. Назимов: У нас уже не раз спрашивали об этом. Конечно, мы бы рады выпускать подобные диски, только для кого? Делать это для 2-3 десятков человек, которым это может быть интересно, и которые здесь еще остались, удовольствие дорогое. А в массы этот диск не пойдет. Вообще, всё, что касается записи дисков - всё очень непросто и достаточно дорого.

Из зала: По-моему, этого не надо делать, потому что именно атмосфера зала и наполненный звук - этого никакая аппаратура не передаст. Лучше здесь, в "Ильхоме" пару раз это повторить.

К. Артыков: Да, можно повторить несколько раз, но тиражировать нельзя. Желательно вот эту фестивальную эксклюзивность все же сохранять.

 
     
 
     
 

 

 

Подготовила М. Стальбовская

Фото Т. Карпова

4 апреля 2010 г.