Сергей Абатуров: То, что в душе родится - неизмеримо сладостнее придуманного головой

Наш собеседник, книжный дизайнер Сергей Абатуров разрабатывал макет каталога выставки"Констелляция" 2005 года и к обеим "Констелляциям" готовил эскизы пригласительных билетов, плакатов, баннеров и т.д.:

С.А.: Сама атмосфера первой "Констелляции" была очень воодушевленная. Потому что, когда была предложена тема и такая оригинальная форма, как экспозиция на заброшенном заводе, все очень оживились. Это был конец зимы, начало весны. Организаторы с художниками встречались и обсуждали месторасположение - было интересно увидеть выставку через призму завода. Возможно оттого, что мы все окружены этой современной жизнью, которая изобилует вещами. Где-то же они производятся, эти вещи... Ведь для художников ситуация какого-то предприятия, где создаются эти вещи, сама по себе интересна. Потому что это -мастерская вещей как таковых, которыми мы пользуемся в жизни, имеем каждый день, зарабатываем деньги, чтоб купить их. И сам заводик был очень камерного характера, старой постройки, пятидесятых годов. Что-то говорило, что производство вещей было когда-то в большом почете. Когда мы впервые пришли в здание завода, там были складированы мотоциклы. Завезенную сюда партию оказалось невыгодно продавать, потому что у нас был запрещен мототранспорт. И сама эта ситуация говорила о том, что все как бы накладывалось одно на другое...

М.С.: Какой-то сюр, да?

С.А.: Да, и складывалась картина той жизни, в которой мы живем сейчас. А для художников все стало символичным. Не надо было ничего изобретать и придумывать. Хотелось все это показать, привести сюда зрителей. Все дальнейшее развитие выставки было продиктовано именно уважением к этому заводу, к этому старому цеху, к тем людям, которые там работали. И художники оригинально обыграли ситуацию: проект Джамола Усманова с крысами, которые вылезали из люков, заползали на трубу - всё это было просто удачным, мне кажется, решением.

В этом смысле "Констелляция" была уникальной. Потому что все-таки можно соотнести творчество с какой-то реалией сегодняшнего дня. Соотнести, увидев в них какие-то моменты знакового, символического характера, некоторого духа времени и продемонстрировать перед зрителями. И это будет понято, будет адекватно воспринято. Вот эти параллели, которые художник выстраивает - внутреннего своего переживания и внешнего окружения - они реально существуют. Для художников, может быть, это достаточно ясно и очень часто художники воспринимают окружающее именно как выражение своего внутреннего мира. Иногда это даже доходит до какого-то мистицизма. А в принципе оно так и есть - мы все создаем эту жизнь, эту ситуацию, в которой живем. Просто художники расценивают это как игру. И дают возможность другим то же самое попробовать, прочувствовать. В этом смысле "Констелляция"- она как бы "вторая природа". Она сама продукт нашего внутреннего мира, который делается здесь и сейчас. Как Филонов говорил: "Художник всегда создает смысл". И эта ситуация для выставок современного искусства действительно определяющая. Это правда - художник всегда создает смысл. Может, он не всегда понятен, может быть, над этим надо думать, может быть, это надо как бы пережить. Но - ничего случайно не бывает. И движение художника так же органично вытекает из той среды, в которой он живет. Психологи или искусствоведы могут исследовать феномен художественного творчества, но оно само по себе именно таково: смысл создается самим человеком, который позволяет себе это делать, хочет и любит это делать - соединять свой внутренний мир с тем, что происходит вокруг. Наверное, это творчество и есть.

М.С.: Что такое "констелляция", по - Вашему?

С.А.: Само это слово, этот термин существует во многих отраслях человеческого знания, науки и т.д. Латинское "Constellatio" имеет два определения: первое - взаимное расположение небесных светил, служащее основанием для астрологических предсказаний, и, второе, буквально - стечение обстоятельств. Второе значение часто употребляется в обозначении событийного ряда, когда имеет место наложение множества совершенно различных процессов. Констелляция в астрологии говорит, что в принципе, все созвездия, которые мы воспринимаем (или древние воспринимали) как каких-то животных - фактически есть констелляция, великое наложение мира людей на мир космоса. Потому что - ну откуда этим звездам, расположенным в небе, знать о том, что существует где-то на планете Земля такие виды животных? Но с человеческой точки зрения вполне логично увидеть на небосклоне эти стабильные звездные структуры и дать им имена животных. И сила этого стечения обстоятельств в согласованности земной жизни с законами космоса.

М.С.: Со-звездие, связь...

С.А.: И человек - безусловное звено в этой связи, которое имеет, с одной стороны, возможность себя увидеть в этом большом космосе, осознать себя вот в этой величине и - конечно, понять, что он бесконечно маленькое звено в этой цепи, которое подчиняется закону космоса. Но важен сам факт того, что степень познания человека позволяет измерять его фактически космическими величинами. Познание разума, души человека - это уже космические величины и мудрость древних это доказывает.

В изобразительном искусстве термин "констелляция" появился благодаря немецкому художнику Хансу Арпу, который дружил с Максом Эрнстом, выставка которого была у нас недавно, в Ташкенте. Это начало сюрреализма, даже еще раньше - дадаизм. И свои работы Арп называл "констелляциями", когда он вырезал из бумаги или своих старых работ произвольные фигуры и, двигая их по листу бумаги, находил новое и удачное их взаиморасположение. В принципе это и есть метод искусства как таковой, метод, которым пользуется художник. Он не придумывает, он не рисует нового изображения, он располагает что-то уже существующее - и создается какой-то новый смысл. В психологии термин "констелляция" тоже очень часто используется, когда человек находится под воздействием разных состояний одновременно.

М.С.: Чья была идея назвать выставку "Констелляцией"?

Идея самого проекта - провести выставку на заводе, назвать ее "Констелляция"- исходила от Франца Фрая-Кафандо, искусствоведа, Международного консультанта Швейцарского бюро, человека, который увлек всех нас. Человека, который по-хорошему относится к современному искусству, пристрастный - и это чувствовалось. Потому что, если для западной ситуации такая форма человеческого творчества уже давно известна и в ней есть своего рода специалисты, то для нас это только начинается. Хотя искусством можно назвать всё: и академическую, классическую живопись, и народные ремесла (действительно, искусство безгранично по своим формам). А такая его форма- есть попытка познать себя в реальности современного мира и с помощью средств современного мира. В буквальном смысле слова, если это вещи, в которые мы одеты и которые нас окружают, то это и есть материал, который позволяет создавать смысл, о котором я говорю. Смысл, который рождается внутри, и объясняет что-то самому художнику. И также может объяснить и многим, большему числу людей...

Здесь слово "объяснить" не очень подходит. Я сам не люблю, когда в искусстве идет буквальное объяснение какого-то смысла, заранее в него заложенного. Я бы тогда назвал это идеологией. Когда человек, который заведомо знает, как жить, говорит: вот, живите так! Это из другой области. Художник никогда так не делает. Художник не говорит, как оно должно быть. Он даже не знает, как это должно быть. Он такой же человек. Он просто доверяет своим реакциям, своим состояниям, своему внутреннему миру. Своему волнению, покою. Всем своим эмоциям, которые происходят по ходу жизни, и выражает их.

Атмосфера выставок тоже важна для любого автора, потому что здесь задействована очень тонкая ткань нашей психики - доверие к своим подсознательным процессам. Я думаю, она очень важная составляющая нашей жизни - только здесь мы можем начать себя понимать. Хотя кажется, что это очень сложно... Но вместе с тем это возможно. Потому что, если художник оторвется от своей интуиции и уйдет в сторону только формальной логики, практического жизненного смысла, прагматичности, то он практически перестанет быть художником. Художники этого не делают, не хотят делать - и слава Богу! Поэтому они выражают то, что происходит на стыке нашей прагматической логики жизни, с той природой, которую мы из себя представляем изнутри как люди, как личности. И я думаю, это должно быть. И всегда будет.

М.С.: У нас актуальное искусство, по -Вашему, приживается? Или, если не будет спонсорской помощи, то и его не будет?

С. А.: Вы знаете, я не однозначно отношусь ко всему тому, что принято называть современным искусством. Просто, в данном случае, вот эта форма, она - немного более обнаженная, более открытая форма того, как подается материал в рамках выставок современного искусства. Сейчас она, скажем так, немножко заимствована с Запада, но это уже сложившийся язык современного мира, в какой-то степени. Это язык постмодерновой культуры, и о ней мы можем судить по такой составляющей нашей жизни, как дизайн и реклама. Она, в принципе, во многом создана благодаря авангарду. Практически всем тем поведением художника, которое было возможным или происходило в начале и в середине ХХ века. И средства рекламы заимствовали этот язык, потому что он оказался очень выразительным. Это, действительно, язык мировой. Другое дело - содержание, т.е. то искреннее состояние души, которое является побудительной причиной, плотью и кровью самого процесса. И здесь, мне кажется, все напоминает прыжок, не достигающий цели. Т.е. есть смелость, отвага, сила толчка, полет, ощущение свободы и… всё. Что-то похожее на фанеру, пролетающую над Парижем. Если Париж понимать как романтический образ, мечту влюбленных пар, средоточие искусства и всего прекрасного. Как тот хемингуэевский "Праздник, который всегда с тобой", т.е. островок в океане души ( или как у Тарковского в "Солярисе"). Я говорю про содержание, про наполненность любовью, про внутреннее ощущение самодостаточности. Этого на выставках современного искусства почему-то мало. В музеях встречается -как бы отобранное временем. А здесь редкость.

М.С.: Но это будет существовать и у нас...

С.А.: И у нас, конечно. Актуальное искусство и у нас существовало, просто формы, в которых оно, настолько незаметны. Вот сидит мастер наш, допустим, по росписи керамики и делает орнамент. Если присмотреться, то его жизнь и отражается в этом узоре, веками так складывалось. Это и есть основа . Человек, который живет в согласии со своим внутренним "я", со своим внутренним голосом, и создает этот орнамент, - он такой же мастер. Они во всех древних культурах были, художники, которые создавали какие-то, пусть бытовые, вещи. Как-то украшали их. По сути дела, это природа искусства как такового для любого народа. Язык современного искусства все равно остается лишь языком искусства, но это, как говорил Макс Эрнст "не просто цитата одной пластической формы в языке другой культуры, а прямое совпадение метода". Просто средства, которым он пользуется, они берутся из окружающей нас жизни. Оттуда, из той ситуации, которую мы сами породили. Это вполне логическое продолжение всего, что делает художник. Как и всегда делал, во все века. Здесь нет никакого изобретения, ничего нового нет, это - методология искусства. Но сила произведений искусства не в методах и средствах, а в духе служения.

М.С.: Актуальное искусство нельзя назвать новой типологией искусства?

С.А. : Я бы сказал так, актуальное искусство -это методологические выжимки из аспекта служения. Дело в том, что у художника все становится средством. Если мы будем говорить о средствах, то найдем разные формы искусства, которые предполагают те или иные средства выражения. Но сам творческий процесс - это и есть искусство. Творческий процесс, он есть и у керамиста, и у ткача гобеленов, и у мастера по текстилю, и я думаю, все это развивается. Если задаться целью это исследовать, - увидишь, что все это изменяется. Даже французский кутюрье - он же прекрасно осведомлен обо всех народных, национальных тканях, которые существуют в Африке, в Азии. Как профессионал, модельер должен это знать. Для него это язык, которым он выражает себя. И то, что он создаёт, может быть, какие-то очень эклектичные ткани - это естественное поведение творца, ему так хочется. Он берет индийскую ткань, потом берет узбекскую ткань - и получается что-то новое. Это и есть метод, которым мы имеем возможность сейчас пользоваться. Потому что сегодня ситуация такая, что она эклектична в принципе. И если ехать в машине, так сказать, в продукте современной цивилизации, - на зеркальце могут болтаться и четки, и портретик Сталина, и кукла Барби. Вот инсталляции, которые существуют в жизни. Глупо, мне кажется, актуальному искусству вручать флаг первенства или главенства. Постмодернизм интернационален. Его значение в том, чтобы увидеть то, что объединяет и дикарей, и цивилизованных. И я соглашусь в этом с тем же Максом Эрнстом, который считал, что все культуры формируются из чувства неуверенности перед силами природы, перед будущим. В некотором смысле постмодернизм тождествен глобализму, ибо создает некую усреднённую атмосферу по всему миру.

Но человек не изменился. Не изменился его способ выживания в этом мире. Способ выяснения отношения с самим собой или с миром. Не изменилась его внутренняя жизнь. Она не изменилась даже с первобытнообщинного строя, если так разобраться. Что-то изменилось в окружающей жизни, но природа человека, думаю, она не меняется. "Как бы новые люди создают новое искусство!"- нет! Это те же люди, которые были всегда. Те люди, которые и сто лет назад встречались, любили, рожали детей,- и двести, и пятьсот, и шестьсот! Я не думаю, что цивилизация изменила человека. Она дала ему какие-то возможности, средства. Но природа человеческая, она остаётся. Она уникальна и требует какого-то познания. Притом, именно в такой ситуации, когда до неузнаваемости может измениться внешняя среда обитания, а природа нашей души - останется. В действительности, реально и стабильно внутреннее "я" человека, а не окружающий мир, который просто изменчив. Кстати, этот вопрос, в сущности, - концептуальный, так как продолжает философский спор между номиналистами и реалистами о природе реальности, начавшийся еще в средние века. Ведь "концепция"-это лишь способ рассмотрения, понимания окружающих нас явлений.

М.С.: Тогда вообще нельзя говорить об актуальном искусстве отдельно? А надо говорить просто об искусстве сегодня? Но ведь все то, что мы здесь, в этом зале, видим - это как-то отделяется... Неужели только как одно из средств, которое используется для выражения человека?

С.А.: Да. Природа творчества осталась, она, по сути дела, привлекательна и для молодых людей, и людей, которые будут рождаться завтра и послезавтра. И они тоже будут хотеть ощутить единство с вещами, испытать любовь к вещам, которые их окружают. Потому что все это происходит от связи, от соединения через эмоции. Это природа наша - мы так влюбляемся, воспринимаем мир, учимся жить. В принципе, художник - это большой ребенок, который просто не хочет взрослеть. И в этом смысле он использует, как игрушки, всё вокруг. Я думаю, что так будет оставаться и впредь. И никуда не денется. Блажен тот, кто смотрит на жизнь как на игру. В ком ребенок не взрослеет. Ребенок - оптимист по мировосприятию.

М.С.: Вы посмотрели уже экспонаты выставки "Констелляция. Постскриптум"? Что-то можете о них сказать?

С.А.: Сейчас только начинают собирать композиции. Но уже можно видеть, что будут интересные вещи. Вот, например, эта работа меня очень удивила и порадовала, "Детский мир" А. Барковского. Очень концептуально, молодые люди знают, что делают.

М.С.: Если можно, скажите об этом чуть поподробнее.

С.А.: Работа мне нравится, во-первых, свободой и тем, как хорошо автор понимает метод современного искусства. И достаточно смело и свободно им пользуется. Концептуальная штука. А второй пласт - о чем эта вещь. Тема куколок, она сама по себе очень знаковая. Потом вот эта женщина / мужчина - тоже хороший коллажик из того разряда, что является запредельным: мужское / женское...Так что вещь хорошая. Все три ее части - в теме совершенно. И они - мировой направленности, здесь нет провинциальности. Оригинальности достаточно, а региональности - нет. Это хорошо, конечно. Современное искусство - это, действительно, мировые клише. У каждого есть иллюзии и стереотипы. Художники-концептуалисты, они показывают людям эти клише. И когда художники из Узбекистана выходят на мировые клише, это уже хорошо.

Интересным, наверное, будет и проект с этим конем. Говорят, что конь будет живой. Пока по макетам трудно судить - они маленькие. Но я думаю, что атмосфера будет гораздо интереснее...

М.С.: Потому что молодых много?

С.А.: Потому что этот язык уже более прочувствован, скажем так. Я вот и говорю, что творчество возникает в новых формах, которые сами по себе изменяются. Мы тематически пытаемся объединить вещи, которые вроде бы не объединяются. Это нормально, это делает любой человек, потому что ему надо в этом мире как-то жить. И те глубокие ассоциации, которые рождает непосредственная душа художника-ребенка, они, безусловно, как-то выравнивают ситуацию. Для большинства людей просто жизнь непонятна. И не надо этого бояться, это только ее внешняя сторона. Для нашей логики она, может быть, сложна. Но наше подсознание справляется с этим. И творческий метод современного искусства - просто поддержка в этом любому человеку. Потому что человек будет больше доверять своим чувствам, своей интуиции. Найдет родник в себе, он не иссякает, будет дальше поддерживать существование человека. Ну, вот, если мы ночью спим и нам снятся сны, и они непонятны, мы же не расстраиваемся оттого, что они непонятны. Сны -это язык нашего подсознания. А здесь - сны наяву, люди делятся своими эмоциями, внутренними какими-то интуитивными ощущениями, делятся тонкой составляющей своей психики. Умение создавать сны и галлюцинации -это часть задачи художника, так считали сюрреалисты.

М.С.: Так что эта выставка нужна, и талантливой молодежи, в частности?

С.А.: Конечно. Действительно, очень хорошо, что молодые чувствуют себя в какой-то степени незакомплексованными. В свое время так было, например, и с салоном импрессионистов, где-то в 1860-х годах. До этого существовала такая классическая, мастеровая живопись, были художники, которые выставлялись в салонах, где-нибудь в Париже. И где впервые были выставлены работы импрессионистов, которые были детскими рисунками с точки зрения художественного ремесла. Не соблюдалась никакая существовавшая тогда техника. Допустим, из Ренессанса была заимствована техника лессировки по темному фону. И все классики-академики писали, исходя из этой сложной техники эпохи Возрождения. Здесь творчество Ван Гога выглядело просто, как баловство ребенка. Созданное, хотя и на грунтованном, но почти голом, белом холсте, совершенно чистыми красками, без всякой лессировки, буквально мазками, без растирания - в нарушение всех законов живописи. Которая в то время высоко котировалась и считалась истинным искусством. Вместе с тем мы сейчас импрессионизм воспринимаем совершенно нормально. Тоже самое и здесь, это - следующий шаг, просто творчество - оно сохраняется...

М.С. : Сегодняшние поиски в современной музыке, вспомним тот же фестиваль "Ильхом -ХХ", эта раскрепощенность и даже эклектика - все это свойственно языку современного искусства вообще, выраженном и в музыке, и в создании, допустим, вот этого экспоната выставки актуального искусства?

С.А.: Вы знаете, я очень благодарен судьбе за то, что мне посчастливилось готовить каталоги к трем фестивалям современного музыкального искусства, которые делал Дмитрий Янов-Яновский на протяжении 10 лет. Я для себя открыл современную музыку и понял, что, в принципе, художнику это все очень понятно. Потому что природа творчества одна и та же, за пределами нашей прагматичной логики. Так называемой "логики жизни", которая заставляет нас просто выживать, просто соответствовать какому-то имиджу или стандарту, какому-то направлению в искусстве... Но есть же и логика творчества, которая ближе к логики души, к логики любви. Это - спасительная вещь. Я получил большое наслаждение практически на всех концертах этого фестиваля.

М.С.: Вы были внутри процесса, но и многие простые зрители получали огромное наслаждение...

С.А. : Мне Дима перед началом работы давал прослушать вещи, что уже исполнялись на предыдущих фестивалях. Ведь никто не знал наверняка, кто приедет и что привезут. Тем более, я не знал, и работал, скажем так, абстрактно. И мне очень понравилось, что с музыкой ты можешь совершенно свободно довериться своим абстракциям, каким-то своим поискам. Потом, когда начал уже ходить на концерты, я просто получал наслаждение, и вот тогда-то у меня начинало рождаться все, что было необходимо. Потому что природа вот такой раскрепощенности и доверия своей внутренней гармонии, она, делая тебя свободным, подключает к каким-то высоким энергиям. И ты начинаешь творить так же легко и естественно. Хотя в обычном состоянии это не всегда легко делать. Потому что наш разум съеден заботами о жизни, "логикой жизни". Для того, чтобы заниматься современным искусством, надо себя, в какой-то степени, от мира сохранять, от всех этих проблем. Памятуя: то, что в душе родится - неизмеримо сладостнее придуманного головой. И может быть, композиторы, которые сочиняют эту современную музыку, они просто - счастливые люди. Потому что они позволяют себе быть в состоянии полного доверия к тому творцу, который в тебе создает какие-то новые связи, звуки. Это счастье, наверное...

"Констелляция", ее среда и последствия...

Записала М.Стальбовская, 1 февраля 2007