Дмитрий Ахунбабаев:  Я бы, наверное, воспоминание об этом месте унес с собой…

 Часть 1. Мнения о  двух выставках Дмитрия 

В новогодние дни одна за другой открылись две персональные выставки ташкентского художника Дмитрия Ахунбабаева. В декабре 2007 года - в ташкентской арт-галерее "Азия", а в январе 2008 - в Галерее изобразительного искусства НБУ. На них во всем разнообразии было представлено творчество этого талантливого графика и живописца, фото- и видеохудожника.

 Александр Куприн, культуролог, преподаватель истории искусств из Ферганы

С интересным мнением о творчестве Дмитрия Ахунбабаева я познакомилась, прочитав небольшой буклет к выставке Александра Ивановича:  

 "При полуденном свете мир остается нашей первой и последней любовью", - сказал Альбер Камю. Но это лишь начало в языческом признании, а если продолжить…"Вы влюблялись во сне, вы видали весну на Бермудах!?" … А вы были в мире пастели Димы Ахунбабаева? В мире, который начинает свой разбег со звонкого и радостного дара творца - умножителя многоцветия и декоративной яркости мира почти в захлестывающей динамике трансформации и многообразия форм и мотивов вековечного наивного порыва: а если ярче солнца, а если гуще сна, а если дальше сказки!? Мир, который в своем разбеге не может остановиться, как уже выпущенный фейерверк и чудесным образом не замирает в фазе взрыва перед неизбежностью дробящегося извержения (в его лучших картинах нет нисходящих декоративных интонаций), а продолжает движение вверх, как простое цветение, совпадающее с целостными очертаниями реального мира по ту и по эту сторону сна и сказки. Войди в этот мир и увидь…"

 Бахадир Джалалов, народный художник, академик Академии художеств Узбекистана Бахадир Джалалов:

У Дмитрия все исходит больше от внутреннего сознания. Он один из немногих художников, работающих в пастели. До сих пор в его работах воплощался сказочный, наивный, удивительно добрый мир. На январской выставке предстал совсем другой Дмитрий Ахунбабаев. В его работах появились зрелость мышления, иное изящество линий, осознанный и звучащий минимализм. Здесь синтез двух миров - цифрового и аналогового. Аналог - это "дедовский" способ рисовать руками, настоящими красками, а цифра - это современные технологии. Для достижения своих замыслов Дмитрий использовал идею с орнаментом. Работая в цифровом формате, он применил свои знания и опыт художественного ремесла, а работая на холсте, использовал свои знания и умения работы на компьютере. Результат получился очень интересным. 

 Дмитрий Ахунбабаев о своих работах:

- Снимки шелковых тканей на базаре Ком-тепа под Кокандом, где продают шелк, действительно, похожи на текстуру. Они были так обработаны на компьютере, в программе Corel Paint , что приобрели вид сменяющих друг друга и не повторяющихся абстрактных орнаментов.
Первоначальная идея была такой: за один день, может быть, даже на виду у зрителей, нарисовать работы и тут же их распечатывать. Но по техническим причинам не все получилось, как было задумано. Хотя все работы на этой выставке и в самом деле были сделаны за один день. Потом распечатаны как фотографии и выставлены.

 Такая неожиданная выставка получилась, потому что за двадцать дней до этого мои работы уже были выставлены в галерее "Азия". И Камола Акилова, один из организаторов выставки в Галерее НБУ, посмотрев те мои работы в "Азии", задала вопрос: "А что будешь выставлять в НБУ? То же самое?" Повторяться, конечно, не хотелось. А поскольку времени между выставками было очень мало (нужно было еще подумать об оформлении экспозиции и прочем), то в результате моих поисков я и подготовил такие текстуры…"

Мария Стальбовская, журналист 

На мой непрофессиональный взгляд, по содержанию все творчество Дмитрия Ахунбабаева - пантеизм и мифотворчество. Детальные, причудливые изображения природы в его пастелях преобладают над изображениями людей. И эти пейзажи, густо населенные животными, цветами и плодами - действительно трогают открытостью и тайной, мерцанием колорита, россыпью мазков и контуров.

 Мир этот затейливый и многоуровневый. В нем рядом с горами, пашнями, лесами и реками спокойно сосуществуют странные люди, птицы, влюбленные кошки, огромные бабочки и рыбы. В нем травы, ветви и корни деревьев светятся на солнце и струятся вслед за водой.

 Долина, Дом, Путь - традиционные восточные мотивы нередки в работах у Дмитрия. Вот уютно расположенная группа гор, по которым бегут тропки, растут деревья. Тут и нашел человек удобную для себя местность, живет в ней... А рядом непростые подснежники выскочили на проталинке...

Или, присмотритесь, женщина спит вроде на обычном айване. Рядом ковер, на столике фрукты. Другие подробности тоже вполне узнаваемы: внизу живет своей жизнью кишлак, мимо кривых домишек бежит река... А все-таки мир вокруг - таинственный, веселый. И ничьи глаза и зубы не страшны. Димины чудища и змеи скорее рассмешат, чем напугают.

 Впечатление такое, будто разглядываешь восточные миниатюры. Или иллюстрации к сказам Бажова про хозяйку Медной горы. Что бы это ни было, мне, зрителю, тепло в мире, созданном фантазией такого художника...

Часть 2. Интервью с художником

Вскоре мне представилась возможность побывать и в мастерской Дмитрия Ахунбабаева:

М.С.: Когда Вы стали готовить себя к профессии художника?

 Д.А.: Рисовать я начал довольно рано. Кроме рисования, с 7 лет ходил на лепку. Мне как-то сказали, чтобы хорошо рисовать, надо еще и лепить. И я записался в скульптурную студию к Марине Бородиной. А потом стоял перед дилеммой: то ли идти в училище рисовать, то ли лепить. Я выбрал рисование. А мои друзья, художники уже во взрослом состоянии вдруг стали лепить, просто у них естественным путем интерес к этому появился гораздо позднее.

 М.С.: Вы начали учиться рисованию в студии?

 Д.А.: Да, я ходил во Дворец текстильщиков рисовать в детскую изостудию к Якову Львовичу Фрумгарцу. Потом уже была учёба в Ташкентском пединституте, на художественно-графическом факультете, в классе Яниса Салпинкиди.

М.С.: Вам повезло с учителями… 

Д.А.: Конечно, но до многого художнику приходится доходить самому. Когда я у Яниса спросил, почему он меня маслом совсем не учил работать, он ответил: "Но ведь тебя и пастелью никто не учил работать. Ты сам всему этому научился". Так получилось, что с предыдущими учениками Янис еще в одной мастерской писал и они видели, как он работает. А я, например, никогда не видел, даже в горах, как он пишет. Нашему поколению учеников он уже говорил: "Нечего за спиной стоять" И тем не менее я его считаю моим учителем. В поездках в горы, когда "мальчики и девочки - отдельно", мы с ним очень много беседовали. Вот те наши разговоры больше всего на меня и повлияли. Ну и конечно, то, что такие беседы дополнялись знакомством с его готовыми работами. 

Еще Янис говорил, что есть художники, которые, как спортсмены, идут на рекорд. И тренеры у них, соответственно, тоже должны быть чемпионами, должны уметь готовить именно чемпионов. 

М.С.: А что, есть учителя, которые готовят неудачников? 

Д.А.: Так почему-то получается, в основном. Когда сравниваешь вымученный концерт выпускников музыкальных школ и виртуозный джазовый концерт негров, выросших на рабочих окраинах, то думаешь, будет ли тот выпускник музшколы вообще заниматься музыкой. Ведь нередко, когда в художественном институте студент хочет проявить себя как-то по-своему, ему говорят: " Ты сначала научись, КАК НАДО, а после окончания института будешь делать, КАК ХОЧЕШЬ". ( То есть, по их мнению - КАК НЕ НАДО). А часто получается так, что, когда тот закончил институт, у него уже ничего своего не осталось. И по-своему он мало что видит. 

Я считаю, что всегда надо идти своей дорогой. Например, в музеях Парижа все туристы ходят с такими радиогидами возле уха. Смотрят на работу и слушают какую-то легенду, которую им рассказывают о картине. А мне бытовые подробности, что там расскажут, были неинтересны. Я ходил и смотрел, какие там слои, какой подмалёвок, чем писано. У меня была своя программа. Поскольку я раньше много копировал по репродукциям, то теперь хотелось увидеть настоящую работу и понять, как она сделана. Всё это - тоже школа. Смотрят, правда, и по-другому. Дега, например, ходил и на какую-то работу говорил: "А вот так я не сделаю, не смогу." Когда видишь, что ты так не сможешь, то тебе и интересно, как же именно это сделано. А что и ты можешь, то не так интересно. Повторяться, когда кто-то уже это сделал, - это одно. А найти свой путь - другое. 

 Мне как-то заказали написать горы. Там нужна была копия какой-то корейской картины И оригинал был написан широко. Надо было взять широкую кисть и делать широко. А меня всегда сносило на импрессию. Конечно, я бы мог отдать заказ соседу-художнику, он бы за три дня сделал то, что нужно. Но мне было интересно сделать самому. Я пошел, посмотрел, как сосед работает. А потом беру имитирую мелкой кистью, будто делаю широко. У каждого свои приемы... 

У одного художника все работы только на чистом, новом холсте. А у другого лучше, красивее получается на уже записанном. И он даже специально портит или берет старый холст. И кто привык еще со студенчества писать на использованных работах, тот потом чистый холст берет и не может ничего сделать. Вот, вчера смотрел, как лошадей тренируют. У лошадей тоже есть природные таланты - кто-то бегает таким шагом, кто-то иноходью. А кого-то с детства переучивают. 

У людей еще сложней... Как Янис говорил: "Бывают такие картины, которые может нарисовать только очень талантливый художник. А бывают и такие, которые тот же талантливый художник может создать, только если он до ее создания тридцать лет трудился". Сам талант еще успеха не обеспечивает, надо также и определенный путь пройти. Без пути не будет и работы серьезной. 

Анализируя работу других, легче видеть, в каком направлении ему предстоит двигаться. Иногда я фантазирую, глядя, как другой работает: "Если бы у меня был такой талант, как у него, я бы делал вот это, и это, и это". А когда сажусь за свою работу, такого видения на себя со стороны у меня нет. 

На фестивале пастели во Франции в прошлом году я тесно общался с одним англичанином, живущим во Франции. Он нам давал мастер-класс и мои работы назвал слишком дробными, посоветовал работать шире. Я как раз и сам стремлюсь к широте, но меня постоянно сносит на мелочи, на подробности. Вот я и повесил у себя перед глазами свою копию картины Одилона Редона, чтобы видеть, как он "не рассыпаясь", цельно работает. Кроме того, что я учусь, делая такие копии, я еще и борюсь с недостатками. 

М.С.: Из этого, в первую очередь, и складывается Ваш опыт как художника? 

Д.А.: Да, из изучения своих недостатков и борьбы с ними. Это так же тяжело, как курильщику бросить курить. 

М.С.: Вы имеете в виду недостатки, которые произошли от когда-то "неправильной постановки руки"? 

Д.А.: Нет, скорее, от каких-то внутренних недостатков, которые при работе выходят наружу. Из моих недостатков главный - неумение вовремя остановиться, чтобы не испортить работу. Любой художник пока не сделает намеченного, не остановится. Например, когда я аэрографом (краскопультом) рисовал людей, то всегда сначала чересчур затемнял кожу, как бы "пережаривал". Причем всегда понимал, что пора остановиться, что уже все идеально, но почему-то делал "еще немножко" - и всё портил. 

М.С. : А чего Вы добивались? 

Д.А.: Когда рисуешь кожу человека, нужно правильно расположить тени. И мне всегда это приходилось вытягивать потом. А сделанное сразу, за один раз, мне казалось слишком простым. Вот такой недостаток. Как кто-то пишет только на записанном холсте, так же кто-то не может остановиться вовремя... Так что у меня всегда есть что исправлять… 

Вообще полезнее работать с натуры, чем с каких-то открыток. Спасибо Янису, который как учитель нас возил постоянно в Акташ. Мы выросли там, в этих совместных поездках, работая на природе. Я как-то весной сидел в Хумсане, делал наброски и подписывал для памяти "красный камень", "синий камень". Закончил набросок, щелкнул еще и фотоаппаратом это место. А в кадре никакого красного - синего, все только серое. Глазами-то больше увидишь. 

Я тогда еще подумал об одной книге. Там описаны представления разных людей о том, какие воспоминания они хотели бы забрать с собой на тот свет. Я бы, наверное, воспоминание об этом месте унес с собой… 

М.С.: Вы себя называете не живописцем, а пастелистом. 

Д.А.: Да, я эту технику давно люблю.

М.С.: А что такое живописец, на Ваш взгляд? 

Д.А.: Сейчас расскажу. Как-то я с одним живописцем работал в горах, на Чарваке. Работали маслом и пользовались одной палитрой на двоих. С веранды рисовали грозу, я в одну сторону, он - в другую. И хотя я брал с его палитры абсолютно те же краски, но когда потом сравнил с его работой, то у меня там сочетания - вообще не годятся... Живописец - это, в первую очередь, талант цветовика. Развить-то его можно, но нужен еще и опыт. Как Янис говорил: "Десятилетиями надо месить краски". Я, например, пастель беру уже готового замеса, просто выбираю цвета. И мне тоже нужно выбрать, какой цвет с каким соединить, чтобы там грязи не было. Без опыта это не получится. 

М.С.: Можно ли сказать, что в пастелях всегда краски чистые? 

Д.А.: Необязательно. Вот на детских рисунках, хотя дети берут кисточку, макают ее в одну гуашь, другую-третью - у них грязи никогда не бывает. Видите, как легко и смело смешиваются абсолютно не смешиваемые цвета. А когда в училище, в институте студенты работают - у них уже всё затерто, грязь. Почему-то дети делают все это легко... 

М.С.: Вы сказали, что когда работаете пастелью, берете готовые краски и смешиваете. Как же Вы их накладываете, чтобы краски были чистыми? 

Д.А.: Можно несколькими наложениями точек сделать цвет таким, какой нужно. Чтобы добиться визуального смешения цвета, как у импрессионистов.

М.С.: Как в пуантилизме? 

Д.А.: Нет, у пуантилистов точечки играли визуальную роль. Они брали, допустим, три цвета и достигали кажущегося многоцветия. 

Кстати, во Франции на фестивале пастели я увидел, что там никто так, точками, в пастели вообще не работает. Они все работают по-другому. А здесь мне пришлось додумываться до этого самому. 

М.С.: Наверное, этим-то Вы для них и интересны. А Вы, кроме пастели, в других техниках не работаете? 

Д.А.: Работать могу в чем угодно. Только все равно в моих работах всегда будет видно, что я график. Вы не замечали, что, например, когда в живописи преобладают линии, она смотрится графичней? И в моей живописи будет видна как бы подмена привычного для живописца материала. 

М.С.: Потому что в Ваших работах преобладает линия, детальность? 

Д.А.: Вообще, линия и в живописи и в графике всегда очень большая проблема. Любой предмет имеет какую-то границу. Если берешься ее рисовать, то решаешь, как это изобразить или не изобразить. А для этого пользуешься визуальными эффектами. Как-то один живописец, Рауль Дюфи, глядя на бегущую по пляжу девочку, заметил, что благодаря особенности глаза ее цветовое пятно не совпадает с рисунком ее тела. Отталкиваясь от своего наблюдения, этот человек стал особым способом образовывать цветовые пятна. Считается, что он и был предшественником абстракционизма. Дюфи рисовал правой рукой пятна цвета, а потом левой рукой делал обводку. На вопрос: "Почему левой?", - отвечал: "Я правой слишком хорошо рисую". 

Работая левой рукой, он задействовал другое полушарие мозга. И в результате получалось то, что ему было нужно. Даже если бы вот этой обводки не было, был бы, допустим, контраст цветов. 

М.С.: Не тот же эффект отставания присутствует в видеоработе Гайрата Ибрагимова "Дух степи"? Я имею в виду то кружение собаки, расслоение ее облика. Оно и создавало некую тайну, сакральность? 

Д А.: Может быть... 

М.С.: Кстати, я хотела спросить - у Вас не раз встречается такая, хоть и восточная, но не совсем обычная для нас манера. Например, вот эта композиция с мягкой, не очень яркой гаммой красок и с детальным, как бы кружевным изображением растений, озера, дороги. Что это? 

Д.А.: Вы знаете, я задумал попробовать несколько новых для себя направлений. И сейчас разрабатываю вот такой "иранский" пейзаж. Его можно назвать даже идеалистическим. Мне он очень нравится. 

М.С.: И потому много раз по-разному пробуете? 

Д.А.: Да, пока еще не вошел в тему до конца, а только раскручиваю ее. Еще намечаю для себя серию с такими вот персонажами. Вернее, разрабатываю для себя самого новый язык.. И хочу, чтобы он был узнаваемый, именно мой язык. Вот всегда поражаюсь, когда, например, смотрю работы художника Бернара Бюффе. Все, что им изображено: архитектура, пейзаж, человек, натюрморт - всё будет Бернар Бюффе, всё - его стиль. 

М.С.: Интуитивно или сознательно Вы создаете свои работы, чего больше ? 

Д.А.: Скорее - не весь процесс контролирую. Делаю подготовительную, черновую работу и жду такого щелчка в сознании, когда сама работа подскажет, куда и как идти дальше. Вот тогда-то, после этого момента, после этого озарения и начинается самое интересное. Начинается чистовая работа. 

Знаете, когда человек работает, особенно в масле, еще только делая подготовительный рисунок и прочее, ему всегда не терпится скорее начать работать красками. Но если поторопиться и не сделать черновой работы, то работа получится рыхлой, будет построена без хорошего основания. Поэтому готовиться надо тщательно, чтобы потом уже получать удовольствие от самого процесса. А когда уже определился, то можно даже остановиться и доделать работу позднее, хоть через десять лет. 

М.С.: Искусствоведы пишут, что Вашему стилю присущи философичность и одновременно наивность, ироничность (вот такие влюбленные кошки), минимализм и изящество линий, абстрактность и многоцветие, фантазия и много еще чего.
А Вы сами о своем стиле не хотите ничего сказать? 

Д.А.: Зачем говорить? Как-то одна галеристка меня спрашивает: "Как это у тебя получается так легко оценивать работы, что пойдет, что нет? Научи". Я ей говорю: "Вам что, сейчас рассказывать всё о композиции и т.д.? У меня в голове это автоматически выскакивает: да или нет". Так же и здесь. То и то нравится, а это и это - не нравится. А почему - пусть этим искусствоведы занимаются. Они скажут больше, чем просто нравится или не нравится…. Как-то люди из одного художественного журнала мне предложили о самом себе написать в третьем лице как о молодом художнике. Смешно! Хотя я их понимаю. Это раньше у нас был цех искусствоведов, при каждой секции - свой искусствовед. А сейчас самого прогрессивного в Ташкенте возьмите, он, наверное, на импрессионизме уже и остановился. 

Но все-таки, я думаю, художник не должен рассуждать об искусстве публично. Он не искусствовед. Он рисует. А уж тем более, когда какой-нибудь второразрядный художник еще и позволяет себе поносить великих. 

М.С.: В чем-то Вы правы. Но и профессиональное, искреннее мнение самого художника всегда интересно. Потому что положение с отсутствием искусствоведов надо как-то менять, сейчас это - "дело рук самих утопающих". Поэтому в заключение я хочу поблагодарить вас не только за беседу, но и за Вашу "попытку искусствоведения" тоже. 

 *  *  *

Ахунбабаев Дмитрий Александрович родился в 1969 г. в Ташкенте.
С 1987 по 1993 год - учёба в Ташкентском Государственном педагогическом институте им. Низами, на художественно-графическом факультете.

С 1995 года - постоянный участник молодёжных и республиканских выставок.

1997 - персональная выставка в галерее «Мастер», г.Ташкент, Узбекистан.
1999 - выставка «Янис Салпинкиди и его ученики», центр искусств «Чодир-Хаёл», г.Ташкент.
2000 - выставка «Арт-салон», г. Москва, Россия.
2001 - выставка «Янис Салпинкиди и его школа», театр «Ильхом», г.Ташкент.
2003 - выставка «Параллели», галерея «Тенгри-Умай», г.Алма-Ата, Казахстан.
2003 - персональная выставка , Центр современного искусства, г.Ташкент.
2004 - фестиваль "Художник и время", Выставочный зал Академии художеств Узбекистана.
2004 - координатор от Узбекистана регионального проекта" Видеоидентичность. Сакральные места Средней Азии", г. Алма-Ата.
2005 - персональная выставка, арт-кафе «Браво»в, г. Фергана, Узбекистан.
2005 - выставка в Галерее изобразительных искусств Национального банка Узбекистана
2006 - выставка в музее истории культуры Китайской Народной Республики, г.Урумчи, Китай
2007 - выставка"Автопортрет", Галерея изобразительных искусств Национального банка Узбекистана, г.Ташкент.
2007 - выставка"Итальянская мозаика", Центр современного искусства, г.Ташкент.
2007 - участие в фестивале пастели и вступление в пастельное общество Франции, Париж
2007 - персональная выставка «Провинция. Пастель и фото», галерея «Азия», г.Ташкент.
2008 - персональная выставка «Оазис», Галерея изобразительных искусств Национального банка Узбекистана

Работы находятся в частных коллекциях США, Турции, Англии, Южной Кореи, Австралии, Германии, Израиля,Франции, Китая, а также в коллекции Галереи изобразительных искусств Национального банка Узбекистана

e-mail: This email address is being protected from spambots. You need JavaScript enabled to view it.; This email address is being protected from spambots. You need JavaScript enabled to view it.

  Смотрите также альбомы картин и фотографий         Дмитрия Ахунбабаева

Подготовила Мария Стальбовская, фото Петра Стальбовского, 4 апреля 2008 г.