Людмила Кодзаева: Актуальное искусство и музеи Узбекистана
Людмила Ходжи-Мурзаевна Кодзаева, искусствовед, Заслуженный работник культуры Узбекистана, член творческого объединения при Академии художеств Узбекистана.
М.С.: Как музейные работники Узбекистана сегодня понимают актуальное искусство ?
Л.К.: То, что мы в Узбекистане считаем актуальными формами искусства, не совсем актуально для западного мира. Мы немного запаздываем в этом плане. И сейчас только восполняем тот пробел, который образовался еще во времена перестройки. Может быть, наши музеи не совсем были готовы к таким формам подачи искусства, и не только наши , а музеи на всей территории бывшей большой страны. Здесь нас опережали даже такие страны, как Польша. Где, допустим, в небольшом городке, в Лодзи, в Музее современного искусства еще в конце ХХ века было собрано все авангардное искусство века не только Польши, но и всего мира. Где можно было увидеть авангард до начала и конца ХХ века и где были представлены самые великие имена. ..
Мы, как я сказала, в этом плане несколько запоздали, в результате чего образовался разрыв и неготовность музеев к подаче современных форм актуального искусства. Они ведь нуждаются в особой подаче, не совсем традиционной для музейной специфики. Для этих форм искусства нужны особые площади, свой демонстрационный ряд . А наши коллекции, несмотря на все свое богатство, тоже не могут быть представлены во всем объеме. Потому что у нас не хватает экспозиционных площадей. Я еще связываю это с тем, что, если бы эти актуальные формы искусства были бы представлены в музеях так, как все остальные, то, может быть, наш зритель уже был бы подготовлен к их восприятию. И это искусство было бы востребовано. А пока мы немножечко "догоняем", причем не только европейские, но даже и среднеазиатские страны, поскольку в Казахстане и Киргизии эти формы современного искусства уже давно получили признание.
И сейчас в Узбекистане идет такая активная работа. Если говорить о выставочной деятельности Академии художеств, то состоялись уже несколько Биеннале современного искусства, хотя и не в том виде, как это было представлено в проекте "Констелляция", организованном Швейцарским бюро по сотрудничеству. Пожалуй, это было явлением уникальным. Здесь были собраны великолепные проекты, был проведен конкурс и сама площадка (территория завода) была избрана в полном соответствии с тематикой проектов. Остается пожалеть, что эта выставка проработала недолго. Даже не все любители искусства, посещающие обычно музеи и выставочные залы, смогли добраться до этой выставки. И, конечно, здесь большую помощь, опять же, оказало Швейцарское бюро в том, что изданы были каталог и компакт диск, по которым можно и сейчас восполнить этот недостаток информации. И еще более интересно то, что существует продолжение "Констелляции" - "Констелляция. Постскриптум".
Надо сказать, что круг авторов, задействованных тогда в выставке,- это десяток наиболее мобильных художников, получивших уже признание и в Узбекистане, и на зарубежных выставках. И хотелось бы дополнить этот ряд. Что, наверняка, произойдет в продолжении "Констелляции". Оно и было запроектировано, чтобы расширить этот авторский круг, привлечь к нему наиболее передовые силы молодежи. В процессе подготовки "Констелляции. Постскриптум" мы убедились, что достаточно было кинуть клич, чтобы молодежь откликнулась. Самое интересное, что откликаются те художники, которые пытаются нестандартно мыслить. Нестандартно не в смысле станковости искусства, которое как бы присутствует на стенных пространствах или в таких трехмерных формах, как скульптура, а художники, которые мыслят образно, метафорично, склонны к аллегориям. Художники, которые связаны с театром, архитектурой, дизайном. Именно они и представили наиболее интересные идеи и проекты, которые, я надеюсь, воплотятся. Даже если какая-то эскизная программа не будет воплощена в реалии, а останется в виде макета, - это уже будет большой шаг по продвижению, по преодолению нашего "запаздывания".
Необходимо отметить пока существующее наше отставание и в доступе к информационным технологиям, к зарубежной литературе. Но тем не менее, художники, которые выезжают заграницу и участвуют в выставках актуального искусства,- затем, возвращаясь, делятся увиденным, устраивают встречи для коллег. Уже состоялось несколько таких встреч, на которых шел активный обмен информацией, впечатлениями, фильмами. То есть сами художники стараются тоже как-то сократить расстояние между нами и странами, более продвинутыми в отношении современных форм актуального искусства. И надеюсь, разрыв будет успешно ликвидирован. Здесь важно просто подстегнуть творческую мысль молодежи.
Что касается выставок, то потихоньку на последних Биеннале мы заполняем такими проектами уже целые залы. И очень часто художники, которые работают в дизайн-формах, работают с архитекторами, - они уже вполне достойно делают свои проекты. Надо сказать, наши узбекистанские проекты актуального искусства отличаются от того, что мы видим на зарубежных выставках: более сильной долей образного ряда, моментом поисков собственных корней. Художники, работающие в видеоарте или готовящие какие-то интерактивные шоу и проекты, задействуя зрителей, - они, может быть, еще не так востребованы у нас.
А вот формы, которые могут существовать вне конкретного зрителя и работать стационарно на протяжении недели- двух, или всего времени экспонирования выставки, - эти проекты у нас более популярны и востребованы. То есть они на стадии перехода от традиционной станковости к актуальным формам искусства. В отличие от станковых форм (графики, живописи и пр., выполненных "на станке"и которые спокойно могут быть размещены в обычном жилом интерьере, с которыми зритель часто встречается в музее и даже может их приобрести), - формы актуального искусства рассчитаны на несколько иное поле. Если это музей актуального искусства - и таких в мире существует уже немало - то он должен обладать достаточными экспозиционными площадями. Музеи отдают этому искусству громадные площади. Потому что даже один проект может занять целый зал. И в этом зале больше ничего не должно быть. Особенно для видеоарта. Для каждого проекта создается собственная трехмерная среда. Иногда и двухмерная - просто стенка, когда вы видите только изображение и достаточно лишь затемнить пространство, чтобы зритель остался с изображением один на один. Либо это громадное пространство, где задействована группа авторов. Где может быть сценическое движение, может быть акция не только в трехмерном, но и во временном пространстве. То есть может быть какое-то своеобразное действо, рассчитанное на определенное время, на какую-то конкретную зрительскую аудиторию, которая от начала до конца сможет воспринять идею этого проекта.
Так что уже можно сказать, что формы актуального искусства понемногу приобретают свой, если не музейный, то выставочный статус.
Постепенно у нас появляется и видеоарт. На последних Биеннале наибольшее количество проектов было представлено в видеоарте. И я думаю, что со временем выставки будут уже разбиваться по жанрам, одна выставка будет посвящена видеоарту, другая- инсталляции и т.д.. То есть постепенно мы этот пробел ликвидируем. И в этом очень активно помогают нам коллеги и из Швейцарского бюро, и те Биеннале, которые проводятся в рамках Академии художеств.
М.С.: Можете ли Вы назвать имена наиболее интересных наших актуалистов?
Л.К.: Это, наверное, группа Саши Николаева. Мне очень нравятся проекты Вячеслава Усеинова, Сергея Тычины... Вот о Тычине мне хочется особо сказать. Это художник, который долгое время работает в Узэкспоцентре. Он практически главный художник всех экспозиций искусства Узбекистана, которые представляются Узэкспоцентром за рубежом. Мне приходилось с ним работать в Ганновере и я знаю, что это очень начитанный, эрудированный человек, с огромной визуальной практикой.
Кстати, на Ганноверской выставке, на Экспо-2000, мы видели массу совершенно гигантских проектов - целые павильоны можно было бы отнести к разряду актуального искусства. Где сама архитектура вступала в диалог со зрителем. Где павильоны были решены в инсталляционном, в кинетическом порядке. Каждая страна представляла павильон по-своему. Норвегия, допустим, с водопадом. Эстония представила целое здание с движущимися елями на крыше, которые внизу приводили в движение огромные валуны. А в павильоне Канады были совершенно фантастические интерьеры, решенные с помощью самой современной техники, компьютерных технологий -движущиеся льдины, "пространство в движении" - невероятные технические навороты, с которыми мне, например, пришлось впервые столкнуться в таком масштабе. Зрелище грандиозное! В одном из павильонов, где было представлено несколько стран, мы увидели огромную площадку с поваленными мощными стволами деревьев, лежащих на ракушечнике. И поначалу мы ломали голову, что означает этот образ, неужели это Россия с её "лесоповалом". Оказывается, Филиппины вот так представили одну из важнейших отраслей своего экспорта.
Мы привыкли к станковым видам искусства. И знаем, что живопись, или графику, или скульптуру мы можем увидеть в музейном интерьере, в художественном салоне или у себя в доме. Но для чего существуют эти современные, авангардные формы? Или сами для себя, или для сиюминутного развлечения зрителя, или для авторского высказывания, самовыражения? Вот на таких выставках, как Экспо-2000, - можно представить все эти наработки в действии, где все соткано из каких-то небольших находок. Где из практики многих рождается некое совершенство. И может быть обыграно в грандиозных формах. Каждая из форм актуального искусства может быть в дальнейшем воспринята и востребована в самом широком плане. Помимо того, что это тоже: слово автора, слово, обращенное к зрителю, решение каких-то задач. Что это - диалог, а не просто самовыражение. И форма эта может быть еще востребована в любых грандиозных проектах. Так что такие находки - художественные образы, которые рождаются не сразу. Этому предшествует большая подготовка. Опыту каждого конкретного художника предшествует опыт, рожденный до него, и после него кто-то будет это использовать.
Сергею Тычине, который был участником "Констелляции" , его эрудиция и практика позволяют предлагать очень оригинальные проекты и на таких крупных международных выставках..
Кроме того, очень интересно работают в актуальном искусстве Джамол Усманов и Татьяна Фадеева (хотя она в "Констеляции" участвовала только с макетом), - это художники нестандартно мыслящие.
Когда речь шла о" Констелляции. Постскриптум", о расширении этого, уже известного, ряда художников, я думала, что его пополнят наверняка художники театра и художники дизайна, архитектуры. Потому что они работают в трехмерных пространствах и не столь привязаны к станковости, к работе на мольберте, к работе со стеной. Они мыслят более широко. Здесь очень важно организовать пространство и найти некую аллегорию, метафору для своего слова, что очень свойственно искусству театра.
М.С.: Что Вы можете сказать насчет эстетичности актуального искусства? Можно ли упрекать авторов в том, что предлагаемое ими не всегда эстетично.
Л.К.: Эстетика или антиэстетика здесь - не первичны. Допустим, работа Николаева на "Констелляции", посвященная проблеме Аральского моря. Разбивались бутылки и их осколки входили в контекст проекта. Это эстетично или не эстетично? Это скорее эстетика безобразного. Как и, допустим, мусорная куча или перевернутый мусорный бак с обрывками бумаги или еще чего-то - все это тоже может быть образом. И тут можно вспомнить ставшие классическими скульптуры Пикассо, сделанные из брошенного велосипедного седла и руля, когда возникают ассоциации с образами быка, тореодора. Любой элемент может работать на образ. Здесь возникает какая-то новая эстетика. Или возьмем Мухаммеджана Фозили. Он участвовал, кстати, не только в "Констелляции", после этого он делал еще и свою персональную выставку. И у него было тоже несколько проектов, связанных с бумагой, со старыми рецептами, платежными квитанциями. Все это было представлено в таком вихреобразном состоянии, возносясь чуть ли не на несколько метров, бумажный вихрь из каких-то сиюминутных проблем, которые сейчас превратились в мусор. Любой предмет, не обязательно эстетичный, может стать объектом, образом актуального искусства.
М.С.: Как Вы представляете будущее актуального искусства у нас в Узбекистане? Будут ли наши музеи пополняться этими формами в каком-то обозримом будущем?
Л.К.: Я не столь радужно настроена. Потому что музей - это громадный айсберг. То, что представлено в музейных собраниях, это может быть, всего лишь пять процентов того громадного объема, что имеется в запасниках и который периодически надо выставлять, обновлять. Но и для этого нужны не только экспозиционные площади, но и и финансы, которых всегда не хватает музеям... А это равноправное искусство, требующее больших затрат. Приобретенные музеем какого-то определенного формата произведения живописи, скульптуры, графики - остаются в музее надолго, обретая со временем большую, чем раньше, ценность. А вещи актуального искусства могут быть актуальны именно сегодня, как и искусство плаката. Их подача, как я говорила, требует больших территорий, нередко трехмерных пространств. Наши музеи пока к этому не готовы. Нужно строить гигантский комплекс. Но опять же - он должен периодически менять свои экспозиции. Эти вещи не могут быть постоянно экспонируемыми, если только они не статичны. Мне довелось познакомиться с одной организацией, которая в США, в Питтсбурге, целенаправленно занимается актуальным искусством. Она называется "Матрасная фабрика", потому что занимает территорию старой матрасной фабрики. И оставшиеся цеха сегодня используются для подготовки таких вот проектов. Объявляются конкурсы, в них принимают участие художники со всего мира, лучшие из проектов субсидируются. У этой организации есть спонсоры, там несколько иная система поддержки. Там же, в Питтсбурге, и музей основоположника массового искусства Эди Уорхолла с очень интересной экспозицией, где есть место молодым последователям художника.
Мы же, в основном, рассчитываем на наш бюджет, увы, не безразмерный. И тем не менее все наши выставки в какой-то мере финансируются и есть возможность, пусть в малых формах, представить некоторые свои наработки. Там же избранные проекты остаются в базе музея и существуют, допустим, на протяжении полугода-года, туда водят экскурсии. Потом они меняются, так как каждому проекту нужно спецпространство.
М.С: Что Вы читаете, какие интересные периодические издания доступны нашим специалистам?
Л.К.: Нам иногда удается подписаться на московские издания журналов, на которых мы "росли". Это журналы: "Мир музея","Декоративное искусство", в котором особенно хорошо представлено актуальное искусств. Замечательные журналы "Третьяковская галерея"," Наше наследие","Салоны и интерьеры", где тоже очень много появляется наработок. И конечно, издания, которые к нам попадают от наших соседей - чудесные альбомы с выставок в Казахстане, замечательный "Курак"из Киргизии. У нас вышла книга Нигоры Ахмедовой об актуальном искусстве , издается неплохой журнал "Санъат". По мере возможностей мы издаем каталоги... У нас есть библиотека, но она - для внутреннего пользования, ею могут пользоваться специалисты-искусствоведы.
К сожалению, нет широкого, налаженного и свободного доступа к Интернету. Есть сайт Академии Художеств, где публикуется наша информация. Но Дирекция выставок не подключена к всемирной сети, сотрудники Центра современного искусства с рабочего места не имеют выхода в Интернет, только из дома, в частном порядке...Хотя, по идее, любой выставочный зал должен располагать такой информационной возможностью. Чтобы пропагандировать наши коллекции, хотя бы наши выставки.
Также нет пока наработанного института спонсорства, помощи творческим людям. Об этом говорилось и на последних двух коллоквиумах по искусству, тоже организованных Швейцарским бюро по сотрудничеству. Вероятно, нужны изменения в законодательстве - относительно благотворительности и меценатской помощи. Я полагаю, что это все будет связано с продвижением и развитием нашей экономики. И тогда наши потенциальные спонсоры обратят свое внимание на культуру. Как это существует во всем мире, где спонсоры имеют ряд налоговых и прочих льгот, и поэтому меценатов там достаточно. У каждого зарубежного музея есть друзья, которые им помогают. А музеи в ответ приглашают их на свои праздники, включают их в публикации. Даже в самых богатых странах музеи - на дотации.
М.С.: Но за рубежом ведь интересуются нашим искусством? Как бы их средства привлечь в помощь нашим музеям?
Л.К.: Хотелось бы, конечно, активизировать и оживить зарубежные контакты. Мы ведь не просто музей, наш музейный фонд собирался как раз для таких контактов. Наша миссия именно в этом - пропагандировать узбекское искусство не только внутри республики, но и за рубежом. И популяризировать зарубежное искусство у нас в Узбекистане. И только Дирекции выставок выделяют, пусть небольшие, средства на организацию таких выставок. А на практике получется так, что любая зарубежная акция стоит нам очень дорого. Это связано и с требованием к сохранности музейных фондов,и с авторскими правами. За каждое участие в зарубежной выставке нужно платить - за аренду площади, за услуги, предоставляемые организаторами. Либо надо искать равноценные музейные контакты, чтобы часть расходов принимающая сторона взяла на себя. Таких контактов у нас пока не много. Чаще всего инициатива организации выставок зарубежного искусства исходит от посольств, зависит от их возможностей. Поэтому, в первую очередь, это - либо небольшие фотовыставки, либо не столь актуальная для нас информация, но тем не менее и нам иногда просто везет с помощью. Так, в прошлом год у нас состоялась замечательная выставка-диалог "Образ Александра Македонского в искусстве". Её нам помогло сделать посольство Италии. И то, что это была выставка-диалог- это самое интересное. Когда мы получали не просто информацию, а делали совместную акцию, в которой обе стороны могут принять участие и вовлечь в состав выставки дополнительную художественную. Тогда к этой выставке были привлечены, пусть в виде фото, не только экспонаты Италии и Узбекистана, но и коллекция Таджикистана, например.
Людмила Ходжи-Мурзаевна Кодзаева родилась в Ташкенте. В 1969 году окончила Ташкентский Театрально-художественный институт им. А. Островского, отделение истории и теории изобразительного искусства.
С 1969 работает в Дирекции художественных выставок Академии Художеств, в настоящее время она - заместитель Генерального Директора по научной и выставочной работе. Кроме того, преподавала курс истории и теории изобразительного искусства и в своем родном институте и в Республиканском Художественном училище им. П.П. Бенькова. Член экспертного совета Программы культуры и искусства Швейцарского бюро по развитию и сотрудничеству в Узбекистане.
Автор более 300 экспозиций различных выставок искусства Узбекистана, среди которых: "Голубая легенда" (бихромные школы керамики Узбекистана); "С Востока - свет", посвященная Ал-Бухари и Ал-Хорезми; "Культура и искусство эпохи Тимуридов", Париж; "ЭКСПО-2000", Ганновер; "Восток-Запад. Диалог во времени"; "Сейсмограф"Искусство эпохи перестройки"; "Мэтры декоративно-прикладного искусства Узбекистана ", Париж; "Александр Македонский и античное наследие Узбекистана"; "Буддизм в Узбекистане"; "Караван продолжает свой путь"- к 120 -летию А.Н. Волкова, и др.
При ее участии подготовлены каталоги, буклеты различных выставок искусства Узбекистана, в том числе: Альбомы "Молодые художники Узбекистана", "Керамика Риштана. Традиции. Мастера";
Каталоги выставок: "Восток-Запад. Диалог во времени", "Сейсмограф", Моя махалля","Караван продолжает свой путь"; Буклет "Керамика Узбекистана" и др. Составитель сборника стихов художника Е. Мельникова
Беседовала М. Стальбовская