СТЕНА
Рассказ Ильяса Тухватуллина
"Когда смотришь на Луну, забудь о пальцах".
Дзенская поговорка
"Жизнь возможна только в небезопасности. Самое
безопасное место - это кладбище. Но там нет жизни".
Кто-то, может, даже мы
Необходимое предисловие
Мир сошел с ума от всевозможных рекордов. Поэтому, сразу хочу сказать, что мы совершаем наши восхождения не ради рекордов. Просто, когда долго занимаешься каким- то делом, хочется сделать что-то, чего еще никто не делал и показать, что, если человек чего-то захотел, у него обязательно это получится. И еще, мы никогда не ходим в горы, чтобы воевать или умереть за идею. Мы идем, чтобы прожить еще одну страницу нашей жизни.
Это восхождение отличалось от других молчанием. Мы за все путешествие проронили лишь несколько слов. Мы наслаждались безмолвием. Между нами возникло такое состояние, когда мы говорим без слов и чувствуем друг друга без звуков и жестов. Фактически наши души срослись в единое целое. А источником, питающим нас энергией, стала Стена, своенравней и красивей которой мы ещё не встречали. Мы не шли на Стену, нет. И нашей конечной целью не была вершина. Мы просто шли по дороге, конца которой нет, мы просто растворились в окружающем. Поэтому мы могли пройти ещё и ещё столько же. Каждый день, подаренный нам судьбой, был подарком и все её проявления радовали нас. Даже внезапно налетевший ураган, ветер неимоверной силы, такой силы, что диву даёшься, как это может быть. Мы видели и ощущали то, что доступно единицам.
И даже, когда казалось, что мы дошли до той черты, за которой нет дороги назад, мы были уверены, что это продолжение дороги, нашей дороги домой. И чем больше нас тянуло домой, тем с большей силой природа обрушивала на нас свои силы, как бы желая сказать: "Куда вы спешите и тратите остаток своих сил? - вот ваш дом, вам некуда больше спешить, расслабьтесь, вы уже пришли, куда хотели". Она как бы наталкивала нас на мысль, что "у человека не должно быть привязанностей, они только мешают жить и принимать верные решения, свободные от прошлого. Есть только настоящее".
Нам иногда напоминают: "Умный в гору не пойдет". Но я точно знаю, что развитие человека происходит только на его собственном опыте и только через какую-то другую дверь - не через дверь ума. Поэтому, умный в гору не пойдет, ему не повезло, а мы в любой момент можем собраться и уйти в горы, нас ничто не удержит.
В наших с Пашей восхождениях время давно перестало играть какую-либо роль. Его просто не существует. Мы счастливы, что опять вместе лезем по этой неземной красоты Горе, и это может длиться вечно, всегда. Не имеет значения - куда мы лезем, сколько мы лезем, - этому нет конца, у этого нет начала, это было и будет всегда: я, он и Гора. Когда заканчивается восхождение, мы как бы выныриваем из моря на сушу, но только для того, чтобы нырнуть вновь в море соленых ощущений, но таких приятных для души. Так было и на этот раз…
Мы медленно спускаемся во второй лагерь на 5600м, мы знаем, что там никого уже нет. Все давно спустились вниз. Ведь сегодня 29 августа – по меркам Тянь-Шаня - начало зимы. Ветер уже значительно слабее, чем на "Петьке" и мы чуть-чуть расслабились, наслаждаясь тишиной. И вдруг сердце ёкнуло: на плече стоит желтая палатка! Это не сон, хотя глаза отказываются верить увиденному. "Паша! Смотри!- палатка, или мне кажется?" - хриплю я своему напарнику по связке. Он кричит по-английски: "One cup teа!".
Я кричу по-русски: "Эй, внизу, воды, воды!", - её мы не пили уже 3 дня, и ее, родимую, просит нутро. На крик никто не отзывается. "Наверное, никого нет", - подумал я, - "или мы еще высоко". И вдруг из палатки высовывается голова. Я все ещё не верю своим глазам: "неужели Гора решила отпустить нас?". Белая Стена молча взирала на нас. Спасибо тебе за все: и за холод, за ветер, за трудности – за все испытания, которым ты нас подвергла. Это был серьезный урок. Урок строгого, но справедливого родителя своим самоуверенным детям.
А началось все так:
Мы залетели на Северный Иныльчек, как обычно, - в начале августа. Нас на леднике встретили родные лица: Саныч и Ксения - два самых главных для нас человека, начальник лагеря и завхоз. Без их теплого участия наше путешествие было бы не таким запоминающимся. Их доброе и внимательное отношение к людям украшает этот безлюдный ледовитый край. Акклиматизация прошла гладко, к 15 августа мы были готовы к "отрыву". Решено было выходить в 2 часа ночи, но когда мы вышли из столовой палатки, то погрузились в "молоко". Снизу "засасывало" непогоду. Молча разлеглись по палаткам и ещё раз, в 4 утра, когда развиднелось, Паша поинтересовался: "Ну что, стартуем?". Поразмыслив, я сказал: "Не успеем проскочить низы, можем попасть под лавину. Давай переждём". Не хотелось делать тех ошибок, которые привели в прошлом году к трагедии польскую двойку. Мы оказались правы: следующие несколько дней бушевала непогода, шел снег, и мы в который раз избежали западни, которую нам приготовила природа.
Но нет ничего тягостнее, чем ждать. Дни тянулись за днями, а погода всё не налаживалась. Стена белым саваном возвышалась над нами, и казалось, что в этом году нам уже не "светит" это восхождение. Я принимал капризы природы смиренно, думая: "Будь, что будет" Если нельзя изменить ситуацию - принимай её такой, как есть. От нас ничего не зависит. Если честно, то я был даже рад непогоде. Это был единственный аргумент, чтобы отступить от Стены, отказаться от восхождения. Первый раз в наших с Павликом путешествиях мне не хотелось на гору. "Наверное, старею"- искал я объяснение своему состоянию. Мы уже были в 2003 году на Стене и знаем, насколько она трудна. И еще тогда я решил, что ноги моей больше не будет на этой Стене: кому понравится, если лезешь, а между тобой и партнером нет ни одного крюка. Любое неверное движение грозит катастрофой. Помню, что я тогда даже предложил Паше: "Давай развяжемся – в случае чего хоть один из нас уцелеет". На что Паша резонно возразил: "В связке есть шанс, что веревка зацепится за выступ и тогда можно спастись обоим". На том тогда и порешили.
В течение этого года я мысленно надеялся, что Пашке не удастся найти спонсоров на эту экспедицию. Но не тут-то было: когда не надо, спонсоры всегда находятся. Где-то в мае он позвонил и прокричал в трубку: "Все классно - едем!" Это был один из редких случаев, когда я не мог отказаться. Мышеловка захлопнулась, и теперь хочешь или нет - надо ехать.
И вот мы бродим под стеной, бросая на нее косые взгляды: пустит, не пустит? Кроме нас лезть на стену планируют красноярцы, их четверо. Под мудрым руководством Захарова они взвешивают все "за" и "против". Николай Николаевич вспоминает, как их команда лезла верхний "камин", который Лебедев пролез, не использовав ни одного ИТО. "Вот это была команда", - завидуем мы. Пролезть камин за полтора дня – это, наверное, круто. Не наверное, а точно –"круто!"
19 августа. Погода развиднелась, а вечером ударил мороз - признак хорошей погоды. "Ну что?…" – "Ага!", - говорим мы и еще раз пересматриваем свои рюкзаки. Настораживает, что берем всего четыре баллона газа, но Паша делает упор на быстрое прохождение, и я уступаю его аргументам. Тем более, что рюкзаки у нас по объему совсем маленькие и лишнему баллону в нем просто не поместиться.
20 августа. 3 часа ночи, все небо в звездах, но не холодно, одеты мы так же как и 2003году - только то, что на нас. С фонарями проходим зону трещин, и когда слева забрезжил рассвет, мы уже стоим под маршрутом. Внутренне мы собраны, не чувствуется волнения. Все чётко и по-деловому: оделись, развесили, связались, полезли. Пашка впереди, я - вторым. Эта последовательность сложилась у нас давно, и не расстраивает меня: впереди работать я умею. Просто я лучше и больше ношу грузов, а Паше нет равных в прохождении микстовых участков. Эта стена не игрушка, и поэтому каждый делает то - что умеет делать лучше другого.
Начало маршрута. Легко проходим через берг и начинаем подъем. Гора потихонечку просыпается. Она очищается от накопившегося за неделю снега и время от времени осыпает нас сухими лавинами, которые, впрочем, не доставляют нам особых хлопот.
"Аваксы" надежно держат на льду, поэтому мы быстро движемся по намеченному пути. Дойдя до первого скального острова, движемся вправо вверх в направлении каскада стен, залитых льдом. Здесь, в этом месте, в плохую погоду, в прошлом году поляки отступили назад, но у нас погода звенит, и мы с хорошим настроением проскакиваем этот участок. Преодолевая участок за участком, мы не замечаем, что начинает смеркаться. Мы обычно не берем с собой часов (а зачем?) и поэтому ориентируемся по Солнцу. Оно сейчас показалась справа от стены, напоминая нам, что на организацию ночевки осталось не более часа. Принято считать, что найти удобные ночевки на Северной стене Хана - не проблема. Но нам так не кажется. В этот вечер мы ковыряемся до темноты, так и не найдя подходящих ночевок. Приходится махать аппаратами и вырубать полку под сидячую ночевку. Закончив дело, мы усаживаемся на полку, накрываемся палаткой и начинаем готовить ужин, "топить лед", который в этот день состоит из красной икры (без шуток) с сухарями и чаем. Классно! Внизу, как звездочка, светится базовый лагерь. Еще вчера мы были там, а сегодня он превратился в точку. Мы на высоте 5000м. Сегодня был самый длинный рабочий день, и мы полностью удовлетворены проделанным объемом работы. Смущает только одно – нельзя снять ботинки, они могут "улететь" вниз.
21 августа. Ранее утро. Погода хорошая, по небу плывут редкие облака. Но они не внушают опасения - по всем приметам нас ждет хороший рабочий день. Завтракаем и в путь. Впереди нас ждут первые скальные участки. И опять радуют аппараты: они цепляются за скалы, засыпанные снегом, находя там не видимую зацепку. Паша проходит веревку за веревкой, теряя время только на организацию перил. Рельеф не богатый. Выручают якорные крючья. Они легко вгрызаются в скалы и великолепно держат. Это какое-то чудо. Вот только выбиваются они с трудом. Ну, с этим мы как-нибудь справимся. Сейчас уже в памяти не сохранились детали того дня, слишком многое пришлось пережить потом, поэтому многое просто стерлось из памяти. Помню только, что к вечеру опять встал вопрос с ночевкой. Паша все лезет и лезет, а площадок все нет и нет. Я начинаю на него сердиться: "сколько нужно пролезть стен, чтобы понять, что ночевку нужно начинать искать за два часа до захода Солнца? Ты же видишь, что Гора не расположена дарить нам подарки. Пора останавливаться и вырубать ночевку". Дело в том, что, если поздно встать на ночевку, то на следующий день поздно выйдешь на работу. Организм все равно требует положенного отдыха. Наконец, мы находим подходящее место для ночевки, нужно только немного поработать – потоптать снег под скальным зубом. Через час получается небольшая площадка под сидячую ночевку. Заливаем ее для "цементирования" остатками воды из фляги и ставим палатку.
Несколько слов о палатке. Это модель фирмы Red Fox изготовлена специально для такого рода стен. Две внешние дуги придают палатке форму четырехгранной пирамиды. Внутри много воздуха. Даже если места под палатку недостаточно, и края палатки висят в воздухе, в ней можно жить. Так было и на этот раз. Забравшись в нее каждый со своего входа, мы затягиваем их и с удовольствием снимаем наши ботинки: нужно дать ногам полностью отдохнуть и восстановиться, иначе обморожения неизбежны. Свесив ноги, мы готовим ужин и, поев, погружаемся в сон. И вдруг, в полной темноте, на нас обрушивается непонятно откуда взявшаяся лавина. Я получаю чем-то твердым по голове. Так и до беды не далеко. Слава Богу, хоть палатка устояла, и на ней нет видимых повреждений. Потихоньку успокоившись, мы опять садимся спать. На всякий случай остаток ночи проводим с надетыми касками.
22 августа. Утром мы обнаруживаем, что лавиной снесло нашу лопату, которую мы оставили снаружи. Жаль, мы планировали использовать ее в качестве снежного якоря для прохождения верхних снежных полей. Погода стоит хорошая и мы, не мешкая, приступаем к работе. Паша, как всегда аккуратно, развесив снаряжения на себя, лезет в направлении скального треугольника. Кажется, что скала рядом, но это обманчивое впечатление. До нее еще пахать и пахать. Обогнув очередную скальную стенку, решаем пролезть ее справа по канту. Зайдя за угол, обнаруживаем обрезок старой веревки, вмороженной в лед. Ура! Наконец мы вышли на тропу, где шли люди. Такие находки всегда согревают душу и вселяют уверенность, что ты на правильном пути. "Видимо, это веревки группы Захарова", - решаем мы. Паша проходит вертикальный участок с помощью аппаратов, и я ловлю себя на мысли: "а чем он хуже знаменитого Марио Боле, итальянца по прозвищу "Бабу", который славится на весь мир своей техникой работы с аппаратами? "Перила готовы", - неожиданно быстро кричит Павлик, и я, нагрузив перила, взвалив на спину ненавистный рюкзак, стараюсь как можно быстрее добраться до него. На руках у меня надеты перчатки из флиса, а поверх них – краги, тоже изготовленные нашей родной фирмой Red Fox, поэтому ни ветер, ни холод нам не страшны. Дойдя до конца перил, вижу, что они закреплены за старую "морковку". Хороший знак – значит, мы идем правильно по маршруту. Паша внимательно смотрит на клювы своих "Аваксов"- они заметно притупились. Нужно будет вечером их заточить. Посоветовавшись, решаем встать на ночевку пораньше - нужно набраться сил. Предполагаемая ночевка - у основания черного скального треугольника. Там должна быть хорошая полка. И точно, к вечеру мы вылезли на "снежный нож", в двух веревках ниже треугольника. Немного работы и площадка под ночевку готова. Несмотря на ветер, быстро устанавливаем палатку и закрепляем ее с помощью тех же "Аваксов". Набрав мешок снега для приготовления воды, вваливаемся в палатку. Ветер усиливается, но в нашем доме тепло и уютно, горит горелка, готовится ужин. Мы любуемся закатом, не заметив багровых туч на горизонте. Мы на высоте 5500м, чуть ниже "плеча". Наконец-то мы смогли вытянуть ноги. Такого блаженства не испытаешь, лежа на диване! Счастливые, мы погружаемся в сон.
23 августа. Накануне вечером у меня разболелась голова. Обычно это происходит, если предвидится ухудшение погоды. Что бы это значило на этот раз? Утром, выглянув из палатки, я замечаю на небе узкие перья облаков. "Вообще-то, это к смене погоды. Ну ладно, поживем - увидим", - решаем мы и приступаем к готовке завтрака. А тут еще один сюрприз – горелка отказывается работать. Вот так дела! Мозг сразу начала обсчитывать варианты. А их оказалось не так уж много: если не починим горелку - нам придется спускаться вниз. Вот так. Как назло мы не захватили с собой плоскогубцы. А без них горелку не разобрать. Но как говорится: "Даже если тебя съели, все равно есть, как минимум, два выхода". Нашелся выход и на этот раз. С помощью надфиля изготавливаем из муфты карабина шестигранный накидной ключ и отвинчиваем нужное место горелки. Вскрытие показало, что туда попал какой-то волосок, который и заткнул нужное отверстие. Как он туда попал, неизвестно, туда попасть в принципе невозможно. Но факт остаётся фактом. Ну, просто мистика какая-то. Осторожно собираем горелку обратно, подсоединяем баллон с газом и медленно вращаем ручку подачи газа. В наступившей тишине слышим знакомое шипение - горелка работает! Потеряв полдня на ремонт горелки, мы все же выходим на маршрут. Нас ждет скальный треугольник – ключевой участок нижней части стены. Паша лезет по правой ее части, а я - на страховке. За многие годы я уже привык к состоянию "ожидания срыва". Принято считать, что первому приходится труднее, наверное, так оно и есть. Но я бы не спешил делить нашу общую работу на трудную и легкую. Попробуйте сами просидеть на ветру и холоде неподвижно несколько часов, борясь с холодом и не смыкая глаз, моделируя в голове свои действия на случай срыва. Вы бы тогда сказали: "легче лезть самому, чем постоянно находиться в нервном напряжении, ожидая срыва". К чести Паши хочу отметить, что за долгое время наших совместных восхождений таких случаев было не более пяти. Но, тем не менее, мозг продолжает ждать срыва. В моем сознании Паша срывался гораздо больше, и каждый раз мне удавалось удерживать его. Вот и теперь он выходит на всю веревку. Нижняя станция закреплена на одном "стоппере". "Маловато, чтобы удержать срыв", - думаю я. " Нужно будет побольше протравить веревки в случае чего". Но Паша не дает мне такой возможности и уверенно отрабатывает всю веревку без единой промежуточной точки. Конечно, рельеф заснежен и беден на трещины. Это особенность Северной Стены Хана. Нужно уметь надежно лазать с помощью аппаратов. Что и демонстрирует мой партнер. Незаметно проходим скалы, и маршрут выводит нас на снежные поля. Для Павлика это самое трудное - монотонная работа в рыхлом снегу. На прошлом восхождении у него даже был нервный срыв, и тогда мне пришлось выйти вперед. Интересно, как он поведет себя в этот раз. Я готов его заменить, но, по-моему, будет лучше, если он переборет себя, и отработает сам. Поэтому я молчу и не предлагаю выйти вперед. Шаг за шагом, преодолевая сыпучий снег, мы медленно продвигаемся к следующей скальной гряде, которую мы должны траверсировать влево. Снег хоть и глубокий, но не лавиноопасный, досок нет, поэтому мы спокойно и монотонно час за часом, метр за метром отвоёвываем у снега пространство. Траверс по скалам проходим одновременно и через "внутренний угол" выкарабкиваемся на гребешок. Вторая половина дня. Впереди покатые "бараньи лбы", занесенные снегом. Как обычно, к вечеру ветер усиливается, заслоняя собой огромный рыжий бастион верхней части стены. Мы совсем близко от заветной цели: предвершинного рыжего камина. Но время подумать о ночлеге. Нам везет - мы находим готовые площадки, причем лежачие. Это как раз кстати: нужно как следует отдохнуть перед камином.
24 августа. Утро. Ветер. В суете не замечаем, что наш фотоаппарат выпрыгивает и устремляется в бездну. Но времени на сожаления у нас нет. Небо затянуто облаками, погода неизменно портится, но это пока нас не особенно беспокоит. Ведь, как нам кажется, вершина совсем близко. Чувствуется накопленная за последние дни усталость. Настораживают Пашкины ботинки. Они хоть и "продвинутой модели", но на полразмера меньше. А это очень существенно на таких высотах: пальцы ног все время сдавлены. Успокаивает только то, что эту ночь мы провели без ботинок и сосуды пальцев, как нам кажется, пришли в норму, да и посинения не видны. Поднимаемся по снежному галстуку, который находится на уровне "рюмки" и - ура! - наконец попадаем на "рыжий" пояс. Мы у заветной цели. Камин незаметно втянул нас в свое чрево, и мы аккуратно движемся по нему. Через несколько веревок понимаем, что уже прошел целый день. Сегодня пройдено не более трети камина. "Да, он не такой короткий, как казался с перемычки", тем более удивительно, что Лебедев пролез его за полтора дня. Гигант. "А может, у них состояние маршрута было другое? И веревок было больше". Да, это сейчас и неважно. Сейчас главное - найти хорошую ночевку. Что-то Павлик долго возится наверху. Сверху, прямо на меня летят снег и большие куски льда. Стою и уворачиваюсь от них как могу. Кричу Павлику: "Как дела?", а в ответ полетели очередные куски льда и снега. Ладно, первому виднее, подожду команды. Когда уже совсем стемнело, слышу: "Перила готовы". Поднимаюсь наверх. За целый день рюкзак изрядно надоел, почему-то к вечеру он кажется значительно тяжелее, чем утром. Поднимаюсь наверх и вижу: под куполообразным скальным навесом высотой полметра сидит мой Павлик и тупо срубает сугроб. Уже ночью, при свете фонариков, мы с трудом закрепляем перила и устанавливаем палатку. Сегодня опять сидячая ночевка, причем с согнутыми в дугу спинами. Да, это не подарок. Но и на этом "спасибо". Дальше все как обычно: топим снег, готовим ужин, ложимся дремать, хотя наши позы меньше всего похожи на позы спящих, больше - на позы медитирующих монахов. Одно хорошо - "скорлупу" удалось снять и повесить рядом. Пальцы ног должны получать необходимую порцию крови. Всю ночь бушует ветер. Что он нам принесет?
25 августа. Утро. На улице по-прежнему бушует ветер. Но снег пока не идет. Конечно, выспаться при таком шуме не удалось, но немного отдохнули. Высота где-то 6100м. Паша уходит на провеску, я страхую и мысленно готовлюсь снимать наш лагерь. Сегодня это нелегкая задача: много горизонтальных участков, без "маятников" не обойтись. "Что делать и кому сейчас легко?", - приходит в голову банальность. Паша вылезает наверх. Пора и мне выдвигаться. Так начался наш шестой день на Стене. Пройдя две веревки, мы поворачиваем направо. Мне кажется, что Паша лезет куда – то не туда, уж слишком не простой участок впереди. Но когда он натыкается на пустую коробку из-под сахара, случайно застрявшую в щели, я успокаиваюсь. Следующая веревка - из разряда "супер": сначала камин, который потом переходит в вертикальную разрушенную стену. Опять Паша - на высоте. Обычно в местах, где вероятность срыва очень высока, он командует: "внимательно". А здесь он проходит этот участок без заминочки. Мне остаётся только не отставать от него и не задерживать наше продвижение. Далее наш путь идет по правому борту камина. Лазание не из легких, кругом налеплен снег. Паша время от времени делает отмашки рукой, как на соревнованиях по ледолазанию. Делает он это, чтобы хоть чуточку согреть замерзшие пальцы. Действительно, заметно холодает, да и выше перемычки, как мы и ожидали, ветер становится значительно сильнее. Особенно он "достает", когда дует порывами. Того и гляди - сдует. Но у нас только одна дорога домой – через вершину. Мы слишком высоко забрались, чтобы сворачивать. На небольшом снежном выступе вырубаем площадку размером в половину дна палатки и ставим туда наш домик. Забравшись во внутрь, вдруг замечаю, что меня всего трясет – перемерз я сегодня. С тоской смотрим на наш запас газа, его хватит только на день или на полтора. Надежда только на ту заброску, что мы сделали на вершине несколько лет назад. Там должен быть баллон с газом. Только бы он сохранился. Павлик тоже страдает от холода, пальцы на ногах заметно побелели. Неужели прихватил мороз? Хочется думать о хорошем. Ведь мы глотали "трентал" еще до горы и наша кровь должна справиться с этим похолоданием. Меня все сильней начинает беспокоить желудок, какая-то непроходящая боль, к которой никак не могу приспособиться. Ничего не поделаешь - придётся терпеть. За окном ветер набирает силу. Обычно к вечеру он немного стихает, а сегодня - словно забыв об этом, дует во всю.
26 августа. На улице дует штормовой ветер. В такие моменты мы собираемся на выход дольше обычного, словно раздумывая идти или переждать. Итак, до тех пор, пока внутренний голос не подскажет, что делать. Уже около полудня (насколько это можно определить по ощущениям, потому что Солнца в этот день не было), мы нехотя выползаем наружу, вокруг бушует ураган. Хорошо, что мы вчера обработали метров двадцать скал выше ночёвки. Паша начинает медленно подниматься по перилам, я –упаковываюсь. Ветер дует как в аэродинамической трубе, вой стоит кругом ужасный. Сквозь ветер доносится: "перила свобо..." понимаю, о чем идет речь. Теперь моя очередь. Но стоило мне только высунуться за перегиб, как мои очки за секунду залепляет снегом. Я слепну. Прочистить их нет некого смысла, да и возможности тоже. Так и иду в слепую – веревка доведет. Пройдя метров десять, начинаю задыхаться. Воздуха нет: его уносит ветер, просто какой-то полный вакуум. Сердце работает как пулемет, вот-вот перегреется и заклинит. В голову лезут какие-то нехорошие мысли: "наверное, Салават так же закончил свое восхождение на вершину Макалу - сердце сработалось". Прочь отбросив дурные мысли, заставляю себя доползти до Павлика. К этому моменту он, видимо, здорово замерз. Сквозь вой ветра слышу: "Доставай палатку, надо переждать". Понимаю, что мой партнер предлагает накрыться палаткой и переждать, пока хоть чуть- чуть утихнет ветер. У нас еще теплится надежда, что этот ураган не навсегда. Пристраиваемся, как "птенчики", на узкой полочке, подложив под себя рюкзак, и укрываемся палаткой. Как бы разгадав наш план, ветер дует с удвоенной силой, пытаясь вырвать палатку из наших замерзающих рук, не защищенными остаются только ноги, их девать просто некуда. Сколько мы так просидели – не знаю. Нам казалось, что целую вечность, мы уже давно не чувствуем ног, они стали как будто деревянные, а ветер не ослабевает ни на секунду. Не помню, кому из нас пришла эта здравая мысль: спустится вниз на площадку. С огромным трудом запихав палатку назад в рюкзак, мы дюльферяем вниз. Что было потом, догадаться не трудно. С невероятными усилиями мы собираем нашу палатку и, залезая в нее, молимся об одном: "Только бы не разорвало палатку". В наступившей ночи мы опять не смыкаем глаз, лишь иногда забываясь в дрёме. Наверное, никому еще не удавалось пройти стену без "отсидок". "Таков уж Хан", - вспоминаю слова Саныча: "Для Хана нормальная погода: утром Солнце, после обеда снег". А у нас вообще - бушует ураган. Но мы до сих пор еще целы, как и наша маленькая палатка. Хорошо, если так будет и дальше. На всякий случай мы лежим не разуваясь, в полной боевой готовности. Про полноценный ужин в таких условиях и говорить не приходится. Кое-как растопили лед и утолили голод и жажду, при этом, чуть не спалив палатку: один из сполохов горелки все-таки прожигает во внутреннем тенте небольшую дырку, размером с кулак, но не насквозь. Опять повезло! Если бы дырка была насквозь, то палатку разорвало бы в клочья за считанные секунды. У Павлика пальцы рук и ног совсем плохие, нужно делать укол "трентала". Иглоукалывание Павлик переносит стойко. Видимо, с завтрашнего дня придется идти на "кетаноле", он снимет боль в ногах и в желудке. Ночь проводим, не сомкнув глаз.
Наконец, наступает утро, утро 27 августа. Мы с надеждой вслушиваемся в завывание ветра в надежде уловить малейшие изменения к лучшему. Иногда кажется, что он затихает и тогда мы смотрим друг на друга: "Ну что, сегодня будем работать?" Очень долго отлеживаться нам не удастся – у нас почти закончился газ. Нужно идти! Больше половина камина пройдено, осталось совсем чуть- чуть. Вспоминаем описание маршрута: "Камин выводит на систему несложных стенок, которые выводят на пред-вершину". Наконец нам кажется, что ветер немного утих, мы медленно и осторожно выходим из палатки. Вокруг по-прежнему бушует метель, но временами в разрыве облаков мы видим синее небо. Оно нам внушает надежду, и мы решаем попробовать двигаться дальше. Впереди не очень сложный участок. Медленно, шаг за шагом, Павлик набирает темп и вот мы наконец проходим этот бесконечный камин. И перед нами открываются многочисленные стенки, "бараньи лбы". Они как бы упираются в небо и, кажется, что до верха еще очень далеко. Ветер по-прежнему дует сильно, но уже без резких порывов. Ну и хорошо. Мы двигаемся местами одновременно, местами попеременно. В сложившейся ситуации мы не имеем права рисковать без особой нужды. Подъем кажется бесконечным, и только под вечер мы вдруг впереди видим сиреневый репшнур. "Ура! Мы - на верхней части маршрута Кузмина. Стена пройдена!" Но сил радоваться у нас уже нет. Совершаем свой традиционный ритуальный танец по утаптыванию снега под площадку. Площадка готова и мы, не сговариваясь, забираемся внутрь. Газа у нас к тому моменту уже нет. Мы пытаемся на огарке свечи выдавить остатки газа из последнего баллона, но все тщетно впереди нас ждет очередное испытание - жажды. Пожевав немного снега, мы укрываемся нашим чудным одеялом. Хоть мы и устали, нам почему-то не спится. Лежим болтаем. Незаметно разговор переходит к теме предстоящей экспедиции на К-2. Я честно признаюсь Паше, что еще не решил, буду ли я принимать участие в этой экспедиции. Есть много вопросов, которые нужно решить, прежде чем принять такое решение. Но Павлик, как бы не слыша меня, продолжает увлеченно рассказывать о красоте Западной стены, ее особенности, о принципе подбора снаряжения и одежды. По сути, наше нынешнее восхождение – это маленький полигон по обкатке снаряжения для К-2. Незаметно мы погружаемся в сон, не догадываясь, какие еще трудности нас ждут впереди. За стенкой по-прежнему, бушует непогода. Мы понимаем, что это закончится не скоро. Но нам уже все равно, ведь Стена пройдена. Тревожит только одно: "Дождутся ли внизу нашего возвращения". "Дождутся", - уверенно говорит мой друг. "Ну и хорошо. Спокойной ночи", - говорю я.
28 августа. Утро. Грызем на завтрак сухарики, от которых тут же начинается изжога. Но кушать все равно что-то нужно, где-то же надо черпать энергию. На душе спокойно - мы знаем эту дорогу, сегодня мы должны выйти на вершину и спуститься хотя бы до перемычки. А там мы обязательно найдём баллон с газом, и все будет хорошо. На улице - нескончаемый ветер, хотя и светит Солнце. Собравшись, мы двигаемся в путь, медленно, очень медленно: куда-то подевались силы. Постепенно мы проходим один бугор за другим. "Когда же вершина?" Вдруг под ногами замечаем брошенный кем-то лимон. Радости нет предела, хотя выглядит все по-деловому - раскалываем этот перемерзший заморский плод и делим его по-братски. Нет ничего приятней, чем положить в раскалённый рот кисленький лимон. В душе все преображается. Такое ощущение, что только что выпил чай с лимоном. В общем, райское наслаждение. Покончив со вторым завтраком, движемся дальше. Замечаем, что сил лимон не прибавил: "ну и пусть, зато во рту стало приятней". Наконец, впереди замаячила долгожданная и до боли знакомая тренога. Вершина! Жаль, что нет фотоаппарата. С вершины всегда прекрасный вид. Под нами плывут облака, застилая все до самого горизонта. Где-то здесь должна быть наша заброска. Ходим и заглядываем под каждый камень. Увы - ее ни где нет. Приняв это как должное, мы поворачиваем вниз. Впереди нас ждет плечо вершины "Чапаев"- "Петька". Так в шутку прозвали этот взлет альпинисты. Только бы хватило сил подняться на него. Но это будет завтра, а сегодня наша цель - перемычка. На высоте 6400м находим остатки буржуйских продуктов: сахар, орехи, два замерзших яблока и два огурца. Не сговариваясь, начинаем грызть огурцы, а потом и яблоки. Здорово. Утолили немного жажду. Но к нашему великому сожалению, газа здесь мы тоже не нашли. Бредём дальше вниз. Сил все меньше. Проходим 100 м и валимся в снег, потом - следующие 100 м. "Только бы дождались", - крутится в голове, - "еще денёк и мы придём". На перемычку мы спускаемся к вечеру. Еще светит Солнце и по-прежнему дует ветер. Бросив рюкзаки, мы начинаем рыться в мусорных мешках, оставленных кем-то на перемычке. Ура, нашли 4 баллона! "На вид они пустые, но может быть удаться что-то из них выжать". Начинаем ставить палатку и тут происходит то, что могло изъяснить весь дальнейший ход событий, то чего мы всегда опасались, но сейчас – это сразило как молния. Только мы собрали палатку, как порывом ветра её вырывает из наших рук и несет в сторону карнизов Северного Иныльчека. Я стою, словно парализованный, представляя, как теперь мы проведём ночь без палатки где-нибудь в выкопанной снежной яме. Однако Павлик молодец, не растерялся. С невероятной для своего состояния скоростью, по глубокому снегу, он бежит за палаткой и в тот момент, когда она оказывается над карнизами, хватает родимую за край и падает с ней в снег. "Павлик, карнизы!" - только и успеваю крикнуть я. Павлик ещё долго лежит, приходя в себя. Но палатка надежно зажата в его руке. Спустя некоторое время мы устанавливаем палатку и заваливаемся в нее. Первым делом мы принимаемся добывать газ, но все тщетно. Баллоны оказываются выжженными до дна. Не хорошо получается. Что делать? Нечего не остается, как только кушать снег. Вы кушали когда-нибудь пушистый снег? Тогда вы помните, что толку от такой еды никакой. Снег как сахарная вата, вроде бы его много, а толку – никакого. В поисках выхода, мы начинаем трясти кастрюлю со снегом и, о чудо, снег после тряски становится влажным, на нем выделяется вода. Смешав его с каким-то заморским порошком, получаем неплохое мороженное. Только съев три миски этого лакомства, мы чувствуем, что чуть- чуть утолили жажду. Теперь приступаем к осмотру наших пальцев. Ситуация плачевная. Полная анемия пальцев рук и ног, синие волдыри. У Павлика оказываются обмороженными почти все пальцы ног и рук. Порывшись в аптеке, нахожу последнюю ампулу "трентала" и, не мешкая, ввожу ее в Павлика, может быть, пронесет. Мой желудок тоже не дает мне покоя во уже который день, видимо, открылась язва. Но для желудка у нас в аптечке ничего нет, только обезболивающее. Ночью ложимся "валетом", обняв друг у друга ноги. Всю ночь проводим, массируя пальцы ног.
29 августа. Утро не приносит улучшения погоды. Сильный ветер при видимости в 50 метров. Как в такую погоду найти дорогу на "Петьку"? Но выхода нет, и мы смиренно начинаем свой путь. Следы почти не сохранились, и мы идем вверх, нащупывая под ногами твердый наст. Мы медленно поднимаемся вверх, кажется, этому нет конца. Гора словно не хочет нас отпускать, создавая преграды там, где их уже не должно было бы быть. Видимость стала такой, что не видно даже флажков между трещинами, мы идем связавшись, чтобы не провалиться в многочисленные трещины, закрытые снегом. Иногда садимся, выжидая, чтобы хоть чуть-чуть развиднелось, и мы смогли бы наметить наш дальнейший путь. Так, постепенно, мы проходим зону трещин и выползаем на "Петьку". Ну, все, теперь только вниз. Теперь нас ничто не в силах остановить. Бросаем на куполе ставшую ненужной веревку и начинаем спуск по перилам. Но и тут нам приходится потрудиться, выдергивая веревки из под глубокого снега.
Во втором лагере на 5600м мы встречаем людей, это казахские альпинисты, которые ждут нас с целой кастрюлей живительного компота, мы пьём его и не можем напиться. Влага исчезает в нас мгновенно. Мы уже выпили все, что было у ребят, а хочется еще и еще. Но долго засиживаться мы не можем. Нас ждут внизу, в базовом лагере. Только к часу ночи 30 августа мы попадаем в объятья наших друзей и близких. Наташа и Саныч с фонарями встречают нас на леднике. На утро прилетает вертолет с теми отважными пилотами, Шаимбетом и Ильхомом, которые, рискуя своими погонами, держали военный борт в Каркаре целых двое суток. Такого еще не знала история. Ребята бранятся на нас, но по их глазам видно, что они рады не меньше нашего. Далее была Каркара, встречи с Казбеком Валиевым, с Юрой Моисеевым, с Леной Калашниковой, с друзьями, которые никогда не подведут. С друзьями, которые стали нам больше, чем друзья. Им было тяжелее, чем нам, они ждали и верили в нас, не имея информации о нас целых четыре дня.
Шёл последний день августа, конец лета, а нас с Пашей ждала больница, и вердикты врачей, от которых зависела вся наша дальнейшая судьба. Но я твердо знал – у нас всё будет хорошо.
Послесловие
Я ловлю себя на мысли, что мне нечего писать об этом восхождении, все было просто и обыденно. Никаких событий, достойных журналистского внимания. Все, что случилось с нами, уже происходило с многими группами. Есть такое выражение: "Если собака укусила тебя - это не новость, а вот если ты укусил собаку - эта новость, достойная внимания". Так вот, с этой точки зрения наше путешествие было наполнено "не новостями". Хотя журналистам и не откажешь в умении наполнять наше эго фимиамом: "впервые", "самое скоростное", и т.п., но я уверен, их старания напрасны - мы туда лезли не за этим. Хотя бы потому, что никакими достижениями не оправдать помороженных пальцев и подорванного здоровья. Все это чепуха. И если кто-то говорит вам иначе, не верьте ему, он просто не искренен с вами, да и с самим собой тоже.
Меня часто спрашивают: "Сколько вам платят за ваши восхождения?" Люди забыли, что есть вещи, которые нельзя купить, даже за большие деньги. Сколько стоит доброта? Сколько стоит дружба? Сколько стоит любовь? Ответьте мне, люди. В наших путешествиях мы находим новых друзей, мы встречаем отзывчивость и понимание совершенно посторонних людей. Сколько стоит ощущение счастья, когда стоишь на вершине? Счастье нельзя купить, к нему приходишь через потери и переживания, которые дарят нам жизнь и горы. Люди, будьте счастливы!
Искренне Ваш, Ильяс Тухватуллин