Театры Баходыра Юлдашева

Ильдар Мухтаров

В 2009 году премия им.Марка Вайля, ежегодно присуждаемая театром "Ильхом" и охватывающая все сферы современной художественной культуры Узбекистана, пополнилась новой номинацией - "За вклад в искусство". Единогласным решением жюри премия в этой престижной номинации была присуждена режиссеру Баходыру Юлдашеву.

Баходыр Юлдашев - ключевая фигура узбекского театрального искусства и одна из влиятельных личностей национальной культуры последней четверти ХХ и начала нового столетия.

Когда его в 1974 году назначили главным режиссером академического театра имени Хамзы (ныне Национальный театр Узбекистана), ему было 28 лет. Как говорили, он был самым молодым главным среди всех "академиков" бывшего Союза.

А сегодня за плечами почти 70 постановок в разных театрах.

Если ценность произведения искусства с годами, с десятилетиями возрастает, оно заносится в ранг классических. Относится ли это к театру - искусству кратковременному, существующему, как известно, лишь "здесь, сегодня, сейчас"? Пожалуй, да, если судить по творчеству Б.Юлдашева. Некоторые его спектакли уже сегодня можно отнести к классике узбекского театра. О лучших, даже поставленных давно, есть что добавить к уже сказанному - зажженные им свечи продолжают гореть.

Говорили и писали о нем много с самого начала. А начинал он смело и решительно, без разгона. Первые же спектакли недавнего выпускника режиссерского отделения Ташкентского театрального института вызывали и споры и, одновременно, единодушное признание неординарности таланта постановщика. Мелодрама А.Дюма "Нельская башня", историческая трагедия "Беруни" Уйгуна, психологическая драма В.Розова "С вечера до полудня" – диаметрально разные спектакли, в которых молодой режиссер пробовал свои силы и "прощупывал" традиции и возможности театра. Наконец, как гром среди ясного неба, молодежный спектакль "Разбойники" по драме Шиллера, который показался многим чудовищным покушением на академические традиции старейшего театра. Режиссер использовал здесь приемы театра жестокости и элементы авангардной стилистики. Зритель видел мир грабежей и насилия, где, на фоне белых балахонов с прорезями для глаз, сын топчет лежащего в постели больного отца, где "благородные" разбойники исполняли ритуальные пляски, горланили дикие песни, взгромоздившись на телегу со скрипящими колесами…

В "Разбойниках", пожалуй, впервые в творчестве Б.Юлдашева ярко проявилось не только желание решительного обновления средств театральной выразительности, но качество прирожденного театрального реформатора. Стоит запомнить дату создания спектакля – 1974 год. Стоит, потому что ровно через десять лет он уйдет из театра имени Хамзы.

Десять лет – цифра магическая для театра. К.Станиславский считал этот срок пределом, после которого необходимо кардинальное обновление творческой программы. П.Брук настаивает на том, что "Гамлета" надо ставить заново каждые десять лет. Крупнейшие режиссеры столетия, независимо друг от друга утверждали, что по истечении этого срока, в обществе и в эстетических принципах искусства происходят существенные перемены и художник обязан на них откликаться. К этому же выводу каждые десять лет приводила Баходыра Юлдашева его режиссерская практика и редкостная художественная интуиция.

Первый десятилетний цикл Б.Юлдашева приходится на театр имени Хамзы. Среди других он ставит здесь спектакли, существенно изменившие "лицо" этого театра. В "Бунте невесток" С.Ахмада, в стиле иронического отстранения он соединил бытовую комедию с шутливой национальной ритмикой. Редкостным "чувством войны" отличался спектакль "В списках не значился" Б.Васильева, на котором режиссер посадил зрителей на сцене, и эта близость к актерам исключала в их игре всякую фальшь. Самым "русским", и самым оригинальным по образному решению из всех спектаклей русской классики в узбекском театре стал "Живой труп" Л.Толстого. Наконец, в первой половине 80-х он ставит историческую дилогию - спектакли "Зебиниссо" Уйгуна и "Звездные ночи" П.Кадырова, предвосхитившие исторический бум в узбекской культуре на рубеже 90-х годов.

Во всех названных и неназванных здесь постановках он остается последовательным приверженцем яркой театральности, острой динамичной формы. В противовес традиционному для узбекского театра тяготению к академическому филоцентризму, он стремится вывести искусство театра за пределы привычной прозаической повествовательности, утверждает право театра на самостоятельные трактовки, на разнообразие стилевых и жанровых сценических решений. Дважды в это десятилетие он собирался ставить "Гамлета". Так и не решился. Как не решился и позднее, когда ушел из театра имени Хамзы и стал художественным руководителем театра имени А. Хидоятова.

Уход Баходыра Юлдашева из театра имени Хамзы, в основе которого лежали как творческие причины, так и личные, повлек за собой раскол, размежевание этого театра. Вместе с главным в театр имени А. Хидоятова уходит почти половина труппы. Вследствие значения театра им. Хамзы для культуры Узбекистана, как и вследствие масштаба личности самого Б.Юлдашева, этот поступок сильно повлиял на всю театральную жизнь. Если прежде фокус театрального процесса был наведен на творчество хамзинцев, то теперь он смещается; - в него попадает обновленный театр им. А.Хидоятова, а затем и другие театры и театральные студии. Появилась ситуация творческой конкуренции, которая обрела благодатную почву во время "перестройки". Так что уход Б.Юлдашева можно расценить как поступок знаковый, предвещавший перестройку театрального дела.

Ни в печати, ни устно он никогда не излагал более или менее стройную творческую программу. Не любит подробно говорить о своем видении и понимании природы и эстетики современного узбекского театра. Но сегодня, с дистанции времени, видно, как точно вела его интуиция большого художника в первое десятилетие работы в театре А.Хидоятова.

Сцена из спектакля "Проделки Майсары"

В "Проделках Майсары" Хамзы он стилизует традиции народного узбекского театра масхарабозов. В ярком зрелищном представлении, которое театр свободно импровизировал не только на сцене, но и на улицах и площадях, Б.Юлдашев широко распахнул вход в целое направление современного узбекского театра, которое и сегодня дает знать о себе. И, одновременно, захлопнул этот вход для себя – больше никаких сценических версий на темы традиционного узбекского театра у него не было.

Это вообще характерно для него - не возвращаться к пройденному. Щедро, порой расточительно, не "экономя" на будущее, строить спектакль на максимуме отобранных выразительных средств. А потом, "исчерпав тему" для себя, отойти в сторону, пропустив других в открытые им двери.

Вряд ли это можно назвать азартом первооткрывателя. Здесь другие, более сложные и глубокие чувства и намерения. Здесь один из главных и важнейших импульсов его творчества – постоянное выяснение отношений между современной сценой и разного рода традициями. В театре Хамзы это были традиции и стереотипы академизма, в "Майсаре" - чисто театральные традиции масхарабозов. В следующем спектакле "Искандер" по поэме Навои его интересует уже весь комплекс богатейших традиций художественного наследия узбекского народа. В этом "сценическом хорале" органически слились европейская симфония и узбекские классические макомы, византийская мозаика и архитектура Востока, неожиданно современно прозвучал "диалог сквозь века" между Алишером Навои и Александром Македонским …

Совместимость культурных национальных традиций с универсальными западными ценностями, преодоление эмоциональной дистанции между людьми разных культур, желание превратить сцену в зону культурного симбиоза Востока и Запада, - вся актуальная проблематика сегодняшней культуры Узбекистана была ярко заявлена в постановках Б.Юлдашева еще на рубеже 80-90-х годов, и, может быть, не оценена тогда в полной мере.

Глубокая любовь к культурным национальным традициям, пристальный интерес к возможностям жизни этих традиций в каждом компоненте современного спектакля проявились и в постановках 90-х годов, когда он продолжает поиски ответа на сакраментальный вопрос – каким может и должен быть узбекский театр.

Продолжая экспериментировать, он переносит действие и героев пьесы французского драматурга Ж.Сараана "Мамуре" (в версии театра "Мамура кампир") на современную узбекскую почву. После этого востокизация, ориентализация западной драмы станет одной из художественно плодотворных и интригующих тенденций узбекской сцены.

Сцена из спектакля "Священная Бухара"

Возможности проявления национальных традиций в современных технологических условиях были опробованы им в площадных театрализованных представлениях, посвященных дню Независимости и празднику "Навруз". Образцы этих зрелищ, ставшие каноническими, также созданы Б.Юлдашевым.

В это же время он продолжает поиски синтеза уходящей вглубь столетий духовной культуры с образностью современной сцены. Особая чуткость к богатейшим традициям национальной музыки, литературы, изобразительного искусства, архитектуры, всему комплексу традиционной художественной культуры проявилась и в спектакле "Великий шелковый путь". Средствами изобразительного искусства, музыки, пластики и света режиссер синтезирует образы стран средневекового Востока.

Наконец, в спектакле "Судхур" он ищет пути возвращения на сцену этнографии, фольклора, национального быта, разнообразных ритуалов. Трагикомические события, канувшие в прошлое людские судьбы раскрыты в стилистике фольклорного театра. В сценическое действие органично вплетаются народные песни и танцы с характерным колоритом и особенностями музыкального фольклора древней Бухары. Чуть позднее начатые им поиски выльются в одно из заметных направлений современной узбекской сцены.

Сам режиссер не формулировал как-то свои намерения и замыслы. Он делал свое дело – ставил спектакли. А необходимость расценивать в наши дни эти спектакли не только как театральные артефакты, но еще и как важную составляющую культурного процесса сегодняшнего дня, - лишний раз говорит о силе и опережающем характере художественной интуиции Баходыра Юлдашева.

Баходыр Юлдашев в
театре-студии "Дийдор". 2009г.

Поиски новых идей и выразительных средств, постоянные эксперименты с формой спектакля, так называемая "постановочная активность" режиссерского почерка, - никогда не заслоняли в постановках Б.Юлдашева актерскую индивидуальность. Работать с актерами он любит и умеет. Недаром ведь в его постановках свои лучшие роли сыграли и такие старейшие актеры, как Н.Рахимов и З.Садриева, и более молодые: А.Рафиков, Э.Насыров, Х.Нурматов, С.Юнусова - и многие, многие другие.

При том, что сделано на удивление много, немало осталось лишь в мечтах. Не удалось, например, создать театральный факультет в университете, при котором был бы свой экспериментальный театр. Остался незавершенным уникальный проект театра под открытым небом. Следы начатого строительства этого театра, задуманного по античному образцу, еще недавно можно было видеть, проезжая по дороге из города Самарканда в славный город Каттакурган, родной город Баходыра Юлдашева.

По всем параметрам для него начался новый творческий цикл. Почти пятнадцать лет режиссер вынашивал оригинальную идею создания театральной школы-студии. Сегодня его новое детище, театр-студия "Дийдор" показывает свои первые спектакли. Организовать студийный театр трудно. Еще труднее длительное время поддерживать его жизнеспособность. Но игра стоит свеч, особенно, когда свечи зажигает Баходыр Юлдашев.

Театр-студия "Дийдор" работает ...

Театр-студия "Дийдор" отдхает ...

Фото П. Стальбовского

См. также: "Час луны" К. Артыкова

 9 июля 2009 г.